Хватки Айна делала осторожно и понарошку, не причиняя сыну боли и не оставляя на его теле ни малейших следов. Девочка тренировалась для будущей охоты, осознавая, что схватка с мальчишкой — всего лишь тренировка, а соперник — ее дружок. Тяжело дыша после усердий, приложенных к поимке сына, она с благодарностью заглядывала в его глаза: «Спасибо, удружил. Чтоб я без тебя делала! Куда еще ловецкий азарт девать?» В ответ ребенок перебирал пальчиками ее ушки. Айне нравилось такое прикосновение. Она жмурилась от удовольствия, опуская голову на колени сына. Они подолгу сидели так, обмениваясь теплом своих душ, и не замечали, как летит время.
У сына имелось множество всевозможных игрушек. Айна играла вместе с ним всеми игрушками, даже двигающиеся автомобильчики ловила пастью и пыталась разгрызть добычу. Но в качестве своей любимой игрушки Айна безошибочно выбрала резинового зайца с длинными стоячими ушами. Набаловавшись, девочка прятала его под свою подушку на кровати. Если зайца забирали и клали в кулек к остальным игрушкам, борзая немедленно отыскивала кулек, доставала своего избранника и водружала на место в кровати. Мы перестали отнимать у Айны ее первую охотничью радость.
Когда девочка хотела поиграть с зайцем, то носом приподнимала подушку и выуживала из-под нее резинового зверя. Длина заячьих ушей поначалу составляла тридцать сантиметров. Постепенно они уменьшались в размерах. Айна их сгрызала понемногу — наверное, чтобы заяц не переставал напоминать ей самого себя. Все-таки однажды девочка не сдержала ловчий пыл, и заяц остался вовсе без ушей. Но и после она еще долго дорожила уже безухим зайцем, которого по-прежнему хранила под своей подушкой.
Пока не закончился этап щенячьей вакцинации (пять месяцев), Айна проводила время в квартире. Натель предупредила, что щенок должен приобрести иммунитет, чтобы не заразиться на улице собачьими болезнями. Его организм слаб, а болезни коварны. Они так и липнут к щенкам. Натель настаивала, чтобы мы не выпускали Айну на улицу до вакцинации, срок которой — в связи с недомоганиями Айны ввиду неправильного поначалу кормления — затянулся у нас до четырехмесячного возраста. Потом следовало выдержать щенка еще две недели в доме, чтобы дать возможность выработаться иммунитету. Мы не смели перечить Натель, и что еще существеннее — Айна нам была дорога.
В старые времена борзых сотнями «косила» чума. Взрослых собак оставались единицы, а щенки не выживали вовсе. Несчастные борзятники захлебывались слезами скорби, возрождая заново свои псовые (с лошадями) и мелкотравчатые (без лошадей) охоты. Сколько горя, сколько страданий выпало на их участь. Образы безвременно ушедших борзых любимцев на всю жизнь оставались в душах борзятников незаживающими ранами. Память любви бесконечно рисовала видения былого и бередила боль их сердец.
