.
Черная королева чувствовала это и улыбалась, наслаждаясь его страхом, смакуя его, будто сладость.
– Не бойся, малыш, – прошептала она, снова гладя его по волосам и играя со светлыми спутанными прядями. – Ничего не бойся в моих владениях. Ты в гостях у Черной королевы. Черная королева покажет тебе все свое гостеприимство.
Плечи пленника дрогнули.
– Почему ты мне не отвечаешь? – нежно спросила она и взяла парня за подбородок тонкими цепкими пальцами с длинными черными ногтями, заостренными так, что казалось, стоит Королеве провести этими ногтями по шее, как появится рана и из ее разошедшихся краев хлынет алая кровь. – Это некрасиво, малыш. Когда старшие разговаривают с тобой, нужно отвечать.
Черная королева склонилась к пленнику и заглянула в его зеленые, широко распахнутые глаза своими, позволяя ему рассмотреть их.
В ее залитых чернилами глазах вспыхивали алые искры.
Как у монстра.
Нет, это и были глаза монстра.
К страху примешалось отвращение, и Черная королева будто почувствовала и это. По ее белому лицу пробежала тень.
– Некрасиво, – покачала головой она и с размаху ударила пленника по щеке. Тонкая женственная рука била с неожиданной силой, и голова пленника откинулась назад.
Взгляд Черной королевы стал пристальным, немигающим – и парень вдруг закричал от дикой боли – казалось, что его голова разрывается на части. Пленник упал на ледяной пол. Его глаза закатились, спина выгнулась дугой, ноги и руки задергались, словно в судорогах.
Эта боль была невыносимой. Терзала, заставляя желать лишь одного – чтобы эта немыслимая пытка прекратилась. Она сводила с ума.
– Непослушание наказывается болью, малыш, – прошептала Черная королева, любуясь делом своих рук, будто художник – своею картиной.
– Он не знает немецкого, ваше величество, – почтительно склонившись к Королеве, тихо сказал Карл. – Позвольте, я буду переводчиком.
– Вот как? – словно удивилась она и моргнула.
Пытка болью прекратилась. Пленник затих на полу, тяжело дыша, – он так и не потерял сознание, но с трудом осознавал реальность. Черная королева легко опустилась на холодный каменный пол и прижала парня к себе, легко удерживая, словно ребенка. Ее хрупкость была обманчива, силы в ней оказалось немерено.
От нее и пахло сухой лавандой – засушенными растерзанными цветами.
– Ты такой милый, – говорила Черная королева, и ее пальцы снова стали играть с его волосами. – Одухотворенный. Так должны выглядеть художники, актеры или поэты. Ты отлично вписался бы в мою свиту, малыш. Жаль, что ты связался с отбросами. Адрианиты слишком жалкие. Как бродячие псы, что бросаются на людей. Такие заслуживают смерти, согласен? А ты другой, породистый. Ты ведь не хочешь умирать? Такие, как ты, должны хотеть жить. Как тебя зовут, мальчик мой?
