Мигель. И имела успех?
Панкрасьо. У простонародья - нет.
Мигель. А у знатоков?
Панкрасьо. Тоже нет.
Мигель. В чем же дело?
Панкрасьо. Нашли, что рассуждения в ней длинны, стих не весьма исправен и мало выдумки.
- От таких замечаний не поздоровилось бы и Плавту , - заметил я.
- Да ведь они не могли оценить ее по достоинству, оттого что из-за их же свиста представление не было окончено, - возразил он. - Со всем тем директор поставил ее вторично, но, несмотря на все его ухищрения, в театре собралось человек пять, не больше.
- Поверьте, ваша милость, - сказал я, - что у комедий, как у иных прелестниц, день на день не приходится: их успех столько же зависит от дарования автора, сколько и от чистой случайности. При мне одну и ту же комедию забросали камнями в Мадриде и осыпали цветами в Толедо - пусть же не смущает вашу милость первая неудача, ибо часто бывает так, что совершенно для вас неожиданно какая-нибудь комедия вдруг принесет вам известность и деньги.
- Деньгам я не придаю значения, - сказал он, - а вот слава мне дороже всего на свете: ведь это так приятно и так важно для автора - стоять у входа в театр, смотреть, как оттуда валом валят довольные зрители, и получать от всех поздравления.
- Подобного рода неудачи имеют и свою смешную сторону, - заметил я, - иной раз дают до того скверную комедию, что и публика не решается поднять глаза на автора, и автору совестно окинуть взглядом театр, да и сами исполнители ни на кого не смотрят, опозоренные и устыженные тем, что попались впросак и одобрили комедию.
- А вы, сеньор Сервантес, когда-нибудь увлекались театром? - спросил он. Есть у вашей милости комедии?
- У меня много комедий, - отвечал я, - и если б даже их написал кто-нибудь другой, я все равно отозвался бы о них с похвалою: таковы, например, Алжирские нравы, Нумансия, Великая турчанка, Морское сражение, Иерусалим, Амаранта, или вешний цвет, Роща влюбленных, Единственная, или отважная Арсинда и другие, коих названия я уже не помню. Но та, которую я ставлю выше всех и за которую я особенно себя хвалю, называется Путаница : смело могу сказать, что среди тех комедий плаща и шпаги , какие были играны доныне, она занимает одно из первых мест.
Панкрасьо. А новые комедии у вас есть?
Мигель. Целых шесть да еще шесть интермедий.
Панкрасьо. Почему же их не ставят?
Мигель. Потому что директоры театров во мне не нуждаются, ну, а я не нуждаюсь в них.
Панкрасьо. Верно, они не знают, что у вашей милости есть новые пьесы.
