Я снова оказываюсь за спиной дяди Джаграса, правда, теперь еще и под присмотром тети. То есть исчезнуть по-тихому не вариант. Тогда как избежать незавидной участи? Устроить скандал, чтобы альбинос осознал ошибочность своего выбора и сам отказался от истеричного подарочка? А может, все же дяди расценят наглость цессянского принца как оскорбление и сами ему откажут?
Вновь сосредотачиваюсь на беседе.
— …только на первый взгляд выглядит весьма перспективно, — дядя Ют продолжает свою речь, начала которой я не услышала.
— Однако, насколько мне известно, статус фаворитки, в отличие от статуса жены, бывает недолговечным. Верно? — подхватывает дядя Джаграс. В голосе такая явная насмешка, что мне, несмотря на непонимание намека, все равно радостно становится. Неужели не отдадут?!
— Да, от официальной любовницы можно отказаться. Но кто же в здравом уме так поступит? Ведь это будет означать потерю статуса императора, — чуть заметно, но все же теряет самоуверенность принц.
— Пока имеется возможность управлять империей, согласен, никто так не сделает. А в дальнейшем? — не сдается дядя. — Когда дочь, новая наследница, достигнет совершеннолетия и право управления перейдет вместе с ней к правящей династии другой планеты, что тогда? Бывший император тут же откажется от теперь уже ненужной ему любовницы, — резюмирует довольно жестко.
Несмотря на его тон, в интонациях цессянина я слышу облегчение.
— Ах, вот вы о чем… Но ведь и в отношении фаворитки предусмотрены гарантии. С ней жених танцует во время свадебного ритуала, после танца с невестой. А это, как вы понимаете, не только подтверждает серьезность намерений, но и навсегда закрепляет психологическую связь между ними, в отличие от временных контактов с любовницами неофициальными.
— Однако до этого момента отказ возможен? — уточняет дядя Ют.
Стараясь делать это незаметно, выглядываю из-за широкого плеча и успеваю заметить, как принц неохотно кивает. Не нравятся ему такие вопросы. Впрочем, отмалчиваться и позволять собеседникам приходить к иным выводам, нежели те, что им запланированы, он, видимо, не умеет. Потому что на присутствующих тут же обрушивается новая порция аргументов. На этот раз совсем не абстрактных, а очень даже конкретных. Предельно откровенных, я бы сказала.
— Для любой династии важнее всего сохранять преемственность. Мне нужен наследник с идеальными расовыми способностями, только тогда его примет народ Цесса. А для этого моя жена должна быть цессянкой. Именно поэтому я не имею морального права предлагать Дейлине этот статус. Но, поверьте, быть фавориткой ничуть не менее почетно. У нее будет все, что она пожелает. Дом, семья, даже моя любовь, когда закрепится связь между нами. Любовь, от которой я уже не смогу отречься. И первая же родившаяся от нашего союза девочка станет новой наследницей.
