– А когда собираешься? – спросил Погранец.
– Как Оскаленный партию товара соберет, так и поеду. А кстати, я никак не пойму, чего вы армию бросили? Почему у нас оказались?
– Так мы ж сколько раз говорили! – удивился Морпех.
– Тогда вы рядовыми бойцами были, «мясом». А сейчас поднимаетесь на другой уровень… Так что обоснуйте, чтобы я хорошо понял…
– Да как объясняли, так и было! – сказал Погранец. – Я в Таджикистане служил по контракту, а тут началась эта борьба за независимость республик, пошли слухи, что и армия у них своя будет, а куда нам деваться? Думаю, пока еще все спокойно, надо на родину дергать… Уволился, приехал, а тут ни работы, ни заработков, ничего… Случайно познакомился с Оскаленным возле военкомата и пошло…
Погранец замолчал и опрокинул рюмку.
– На флоте не лучше было, – вмешался Морпех. – Денежное содержание задерживали, пайки тоже, социальных гарантий ноль… А спрашивают на полную катушку… Кому это понравится?
Дверь в кабинет распахнулась.
– Ворон, ты чего, с нами пить брезгуешь? – заглянул Коряга, настороженно стрельнув глазами. – Братва ждет, а ты заперся!
– Иду. – Ворон встал. – Ладно, хватит пацанов дразнить, пойдем ко всем.
Они вернулись в зал, чокнулись и выпили. Развалившийся за соседним столом Сява крикнул:
– Эй, Симеон, поставь-ка блатное что-нибудь!
Ворон бросил на него косой взгляд, встал и сказал – громко, чтобы слышали все.
– Угомонись, ты же не на зоне!
– Да чё, отдыхаем же?! – не успокаивался Сява.
Сидевший рядом Билет толкнул его локтем в бок, и Сява замолчал.
– Отдыхай, кто тебе мешает! – сказал, обращаясь ко всем, Ворон. – Пей, ешь, веселись. Но имейте в виду – мы не дома! Здесь нас терпят, но при первом удобном случае упрячут за решетку! Или пристрелят! Так что внимание привлекать не надо! Не орать дикими голосами, не напиваться до усрачки, не блатовать, не затевать драк!
– Как комсомольцы, что ли? – ухмыльнулся Сява. – Как Товаровед? Так он давно спит в своей постельке…
– Понимай, как хочешь! Надо будет – и комсомольский значок наденешь! Всем ясно?
– Ясно! – выкрикнули сразу несколько голосов.
Хотя было понятно, что ответили так пацаны только, чтобы бригадир отстал. Вечер уже вошёл в ту фазу, когда любое замечание воспринималось братвой, как вызов, и порождало агрессивную реакцию. Если, конечно, оно не исходило от Ворона, который мог любому вбить агрессию в глотку!
– Ладно, – махнул рукой Ворон и сел на место. Он понимал, что палку перегибать нельзя. Из братвы не сделаешь примерных граждан. Они живут по своим законам и отдыхают по своим законам. Единственное, что он мог сделать, это сказать то, что сказал. Настаивать на своем – всё равно, что останавливать несущийся по шоссе «Камаз», управляемый пьяным шофером.
