Вот почему, в то время как жена Алексея Александровича вовсю развлекается нравственным шулерством, в нем - наряду с глубочайшим болезненным страхом и нарастающей болью - происходит глубокая душевная работа, которая приводит его к трудным и строгим духовным выводам: это дело ее совести, он не имеет права ее судить.
Наконец он слышит шаги жены - и ему становится страшно...
Анна входит, видит мужа и... смотрит на него с веселым недоумением! Она так мила и естественна, что как будто и не понимает вопросительно-ожидательного выражения мужа - да ведь она просто задержалась у подруги и теперь она просто хочет спать! "Анна говорила, что приходило ей на язык, и сама удивлялась, слушая себя, своей способности лжи. Как просты, естественны были ее слова и как похоже было, что ей просто хочется спать! Она чувствовала себя одетою в непроницаемую броню лжи. Она чувствовала, что какая-то невидимая сила помогала ей и поддерживала ее".
Нет-нет, никаких серьезных объяснений не будет, никакой правды, никаких откровенных признаний - даже ради игры. Сейчас она и так полна впечатлений. А вот потом, когда запас искусственно получаемых эмоций опять истощится, тогда и придет время для откровенных признаний. Но не сейчас. Впрочем... смотреть, как мечется перед броней ее лживости муж, тоже забавно. Один уже мучается из-за нее, почему бы не помучить второго?.. Ну что ж, не будем ускользать от подозрений - наоборот, тонко растравим их.
И вот муж пытается говорить с ней, но она буквально не понимает, о чем это он ей толкует! Вот только не понимает как-то слишком заметно... И муж это видит - видит, что она намеренно "не хотела замечать его состояние" и что она намеренно "не хотела ни слова сказать о себе". Больше того - прекрасно видя его подозрения и беспокойство, она словно нарочно усугубляет их: "Он видел, что глубина ее души, всегда прежде открытая пред ним, была закрыта от него. Мало того, по тону ее он видел, что она и не смущалась этим, а прямо как бы говорила ему: да, закрыта, и это так должно быть и будет вперед".
Конечно, это грязная игра. Такая же грязная, как и на балу ее игра с Кити. И она прекрасно дает себе в этом отчет. Однако любой, даже начинающий, манипулятор знает: чтобы оправдать себя, нужно очернить другого. А для этого нужно всего лишь уверить себя, что жертва достойна подлости. Например, муж. Да, она обманывает его, и это нехорошо. Но почему бы и не обмануть человека, который сам обманывает ее? Вот он говорит, что он ее любит. Но ведь он лжет! "Разве он может любить? Если б он не слыхал, что бывает любовь, он никогда и не употреблял бы этого слова. Он и не знает, что такое любовь".
