И она быстро переводит разговор на другую тему. Ах, она ведь была так неосторожна - она слишком тихо спросила: "Да?" - это же могло ее выдать, Стива мог невольно запомнить этот интонационный перепад и понять причину ее расстроенности. И она тут же заговаривает Стиве зубы, начиная обсуждать его домашние дела.
Какая мгновенная реакция. Реакция профессионального лжеца.
2. У Долли. Унижение и оскорбление Кити на балу
"Двойственная природа Анны просвечивает уже в той роли, которую она играет при первом появлении в доме брата, когда своим тактом и женской мудростью восстанавливает в нем мир и в то же время, как злая обольстительница, разбивает романтическую любовь молодой девушки".
Ложь Набокова
Эти слова Набокова я достаточно разобрала в своем предисловии. А теперь поговорим о Толстом.
Ощущение лживости, фальши от Карениной прописывается Толстым довольно быстро. Сначала мельком, а в конце романа буквально в лоб.
Вот Долли ждет Анну и раздумывает, принять ее или не принять. Наконец она приходит к выводу, что принять: "Да, наконец, Анна ни в чем не виновата, - думала Долли. - Я о ней ничего, кроме самого хорошего, не знаю, и в отношении к себе я видела от нее только ласку и дружбу".
И тут же, следом мелькает у нее важная для читателей мысль: "Правда, сколько она могла запомнить свое впечатление в Петербурге у Карениных, ей не нравился самый дом их; что-то было фальшивое во всем складе их семейного быта".
Критики обожают приписывать это фальшивое мужу Анны - дескать, фальшивое в их доме происходило от тягостной жизни с ним, от невозможности быть с ним счастливой. Это неправда. "Фальшивое во всем складе их семейного быта" - это первый авторский ключ к пониманию истинного характера самой Анны. Но для того, чтобы это понять, нужно думать не глазами.
Что же такое Анна на самом деле? Из одного только маленького рассуждения Долли можно сразу же сделать единственно верный вывод: Анна вроде бы дружелюбна и ласкова, она вроде бы добра и искренна, но все это фальшиво - она только выглядит искренней, она только прикидывается другом, а на самом же деле она вовсе не друг. И уже тем более ни о каком такте и женской мудрости, выкопанных Набоковым незнамо откуда, тут и речи быть не может, а есть только хитрость, сметливость и изворотливость. Да и то не всегда.
Вот после некоторого внутреннего сопротивления Долли все-таки решается на разговор - и Анна по ее репликам мгновенно улавливает то, что
