– Что до меня, – продолжил Ростовцев, – то с вашего позволения я сейчас пойду к себе. Мне нужно все записать, обдумать и наметить план действий.
Откровенно говоря, Юрий собирался сейчас прийти и попробовать выспаться, а уже утром на свежую голову определиться с расследованием. Но сыщику положено поддерживать реноме неутомимого и упорного человека, внушать веру в свои силы (хотя сейчас эта вера не помешает и ему самому).
На прощание Лайтоллер вдруг спросил:
– Мистер Ростовцефф, я знаю, что это против судовых правил, но… У вас есть оружие?
– Я обычно не пользуюсь оружием, – качнул головой стряпчий. – Кроме, разве что, ума… – И выразительно постучал указательным пальцем по лбу.
– Тем не менее, если потребуется, у нас в оружейной кладовой имеются отличные «смит-вессоны» тридцать восьмого калибра. При необходимости обращайтесь прямо ко мне!
– Благодарю!
…Юрий открыл дверь каюты и вошел, предварительно повернув выключатель. Надо лечь и попытаться поспать. Думать и действовать будем завтра, а сейчас нужно набраться сил.
Он закрыл за собой дверь и только потом обнаружил, что в каюте не все в порядке.
– Эхм… – только и вырвалось у него.
Сидевшая до того в кресле незнакомка поднялась, умоляюще посмотрев на него, и приложила палец к губам.
* * *
Интерлюдия вторая. ЧАША МРАКА
Черная Земля, столица – Ахетатон, 16-й год правления Эхнатона (1330 год до Р.Х.)
«Вот и кончена жизнь!» – подумала Нефрет, сердце которой сжималось от обиды и боли.
Прошло всего полтора десятка лет с того времени, когда весь мир лежал у ее ног. Самое дорогое осталось для нее далеко, очень далеко, в детстве, когда все кругом было напоено солнцем, светом и теплом. Как она любила смотреть на Хапи, несущий свои воды от неведомых истоков к Великому Зеленому морю. Она вспомнила смех подруг, сладкие финики, пьянящий запах цветов лотоса…
Их было так много в ее покоях. Каждое утро слуги ставили в огромные вазы новые букеты лотоса. Эти цветы вплетались в прически и ими же украшались стены покоев. С того времени запах лотоса всегда напоминал Нефрет об утренней свежести и бесконечном счастье.
Счастье, ушедшем навсегда. Навсегда??
…Лучи утреннего солнца золотили комнату, бросали отсветы на стены, скользили по лазуритовым серьгам-скарабеям уже не юной, но все еще красивой женщины, на усталое и измученное, но по-прежнему прекрасное лицо. Она сидела, склонив голову, увенчанную синей короной с золотыми кобрами, и бессильно уронив на колени руки. Нефертити ждала гонца – тот должен был привезти ей ответ от фараона, который определит ее судьбу. Царица Та-Кемет уже провела много дней в томительном ожидании и все яснее начинала осознавать, что ответ ее господина вряд ли будет благосклонным. Зловещие предчувствия камнем давят на плечи…
