Шах улыбнулся и достал из сформировавшегося на броне кармана небольшой плоский пенал сантиметров пять в длину.
– Ключ внутри, а еще там взрывчатка с детонатором, в случаи необходимости я просто уничтожу его.
Тевтон показал большой палец.
– Нормально придумано. Ладно, пойду я. Как понимаю, ни возвращаться, ни присоединяться ни к кому мы не собираемся?
Юра отрицательно покачал головой. Разговор оставил у него какой-то неприятный осадок.
Ужинали молча. Кузнец вообще не пришел, возился со своим Термиком, прислал сообщение, чтобы ему оставили порцию. Таран и три дрона взяли на себя охрану. Акме вяло ковырялась в тарелке, а Болид изредка бросал взгляды на левую руку, которая сейчас была упакована в колбу с заживляющим раствором.
Ночное дежурство разделили между всеми, исключив Кузнеца, который продолжал шаманить в своем закутке, восстанавливая андроида, Акме, которая была в принципе не пригодна ни для чего, кроме секса и лечения, и Болида, который скрипел зубами громче, чем ржавые шестеренки, хотя последний как раз требовал, чтобы ему назначили вахту. Шах вышел покурить перед сном и, прислонившись спиной к штабному автобусу, смотрел на звездное небо. Неожиданно внутри послышался осторожный шорох, рука рванулась к поясу с кобурой «Тролля», но затем последовал долгий и страстный женский стон. А спустя пару минут тихий голос Поморки:
– Куда пошел? Давай еще заход.
И вялое отбрыкивание Яка, который уверял, что очень устал, и ему нужно отдохнуть перед вахтой.
Жданов раздавил каблуком окурок и пошел к модулю, его смена была только через три часа.
– Шах, ты какого хрена еще одет? – толкнув его в плечо, заявила Диара.
Юра повернул голову, девушка стояла совершенная обнаженная в тусклом свете потолочного светильника.
– Народ спит, – неуверенно произнес Жданов, – перебудим всех.
– Ничего, мы тихонько, – садясь рядом и обнимая его, шепнула на ухо Искра. – А еще лучше пойдем в «автобус», там никого.
Жданов накрыл ее руки своими, но вместо теплоты ощутил могильных холод. Обернувшись, он наткнулся взглядом на пустые глазницы, залитое кровью лицо и шею, на чистых участках проступала синюшная кожа. Запахло гнилым мясом. Юра рванулся, что есть сил, но руки покойницы держали крепко.
– Куда ты собрался? – все таким же нежным голосом произнесла она. – Или я тебе больше не нравлюсь? Не успела умереть, на блондинистую шалаву переключился?
Шах снова рванулся, но с каждой секундой ему казалось, что она выпивает из него жизнь, тело буквально деревенело, пальцы не шевелились.
