— Здорово, правда? — не без восхищения воскликнула она. — Подарок друга. Нужно было сделать хоть что-нибудь, чтобы придать этой комнате некоторый стиль.
Она улыбнулась. Стиль — что-то новое, о чем она никогда раньше не беспокоилась. Я улыбнулся в ответ и уселся в кресло. Рядом на столике лежала книга в кожаном переплете. Я взял ее в руки. Сборник произведений Байрона. Экслибрис магазина «Бразерс», что в Лос-Фелизе, над Голливудом. Пыльний и доверху забитый книгами, по большей части поэтическими сборниками. Много разного хлама, в котором попадаются и сокровища. Я заходил туда, когда был стажером, во время перерыва на ленч.
— Вот это писатель! — заявила Стефани. — Пытаюсь расширять кругозор.
Я положил книгу на место. Стеф села за свой письменный стол, развернулась лицом ко мне, скрестила ноги. Бледно-серые чулки и замшевые лодочки хорошо сочетались с платьем.
— Великолепно выглядишь, — сказал я.
Еще одна улыбка, мимолетная, но от души, как будто она ожидала этого комплимента, но тем не менее была довольна им.
— Ты тоже, Алекс. Спасибо, что приехал так быстро.
— Ты разожгла во мне любопытство.
— Да?
— Конечно. Все эти намеки на серьезную интригу.
Она чуть повернулась к письменному столу, взяла из стопки папку, положила ее на колени, но не открыла.
— Да, — произнесла она. — Это вызов. Сомнений быть не может. — Внезапно встав, она прошла к двери, закрыла ее и вновь села. — Итак, — продолжила она. — Какие ощущения по возвращении на старое место?
— Чуть не арестовали по пути к тебе.
Я рассказал ей о своем столкновении с охранником.
— Фашист, — весело откликнулась Стеф, и мой банк памяти заработал: я вспомнил конфликтные комиссии, в которых она обычно председательствовала. Белый халат, которым она пренебрегала ради джинсов, сандалий и вылинявших ситцевых кофточек. Стефани, а не доктор. Титулы — это исключительное изобретение стоящей у власти элиты…
— Да, это выглядело как что-то военизированное, — согласился я.
Но она рассматривала лежащую у нее на коленях медицинскую карту.
— Запутанная история, — проговорила она. — Похоже на детективный роман: кто сделал, как сделал и главное — сделал ли вообще. Только это не роман Агаты Кристи, Алекс. Это реальная жизненная ситуация. Я не знаю, сможешь ли ты помочь, но я не уверена, что сама смогу сделать что-нибудь большее.
Из коридора доносились голоса, визг детей, замечания, сделанные им, и быстрые шаги. Затем сквозь стены проник полный ужаса плач ребенка.
