Повесть бережно доносит и тогдашние внутренние процессы, наблюдавшиеся в солдатской среде. Ведь наступала естественная перемена ролями, а следом и неминуемая ломка в иерархии авторитетов, сложившейся на фронте. Еще вчера было известно, кто лучше действует днем, кто ночью, кого ставить на гранатометание, а кто надежнее прикроет огнем, когда надо будет делать перебежку. Теперь же мастера меткого огня и штыкового боя превращались в подручных своих недавних «ведомых», оказавшихся более сведущими в землепользовании и уходе за скотом. Причем темпы психологической перестройки на новый лад объясняются автором не навыком беспрекословного подчинения и мистическим «зовом земли», которому как бы автоматически могло поддаться мужицкое войско той поры. Вообще писателю чуждо свойственное некоторым его собратьям по перу — «деревенщикам» — любование якобы незыблемой кондовостью польского крестьянина.
Фронтовая школа гражданственности и патриотизма помогает героям Домино осознать многогранность воинского долга, совпадение новых задач армии с общенародными, общегосударственными задачами. Энтузиазм их так велик, что увлекает и штатских: местных поляков, которые гнули спину на немецких помещиков, а также репатриантов, бывших узников гитлеровских концлагерей и пленных. Несмотря на перенесенные невзгоды, они находят в себе силы стать в одном ряду с солдатами на фронте освоения воссоединенных земель.
В 1982 году на встрече группы деятелей культуры ПНР с личным составом Костюшковской дивизии зашел разговор о необходимости создания книг, которые бы принципиально по-новому трактовали военную, армейскую тематику. Думается, именно к таким новаторским книгам принадлежит повесть «Пора по домам, ребята!». Солдаты, в рамках необходимой субординации и дисциплины, практически вступают здесь в производственные отношения. Сплачиваются в трудовой коллектив.
Неожиданный, но соответствующий исторической правде поворот сюжета, превращающий военную повесть в военно-производственную, дает автору ряд преимуществ. Позволяет, например, показать советского офицера-интернационалиста Таманского в двух ипостасях — боевого комбата и специалиста сельского хозяйства, который щедро делится своим опытом с поляками-однополчанами. На фоне эпического повествования о мирных делах солдат контрастнее выделяется сцена глумления классовых врагов над Родаком, когда тот приезжает в родную деревню в отпуск. Конечно же, повесть являет собой подлинный апофеоз коллективного труда на земле, о целесообразности которого Домино, кстати, не устает повторять в своих произведениях.
