Сташек ворвался в бункер и только удивлялся, какая это была крепость. В бункере находилось почти два взвода эсэсовцев, три станковых пулемета, минометная батарея и даже 75-мм пушка на вращающейся оси. А они на эту бетонную махину бросились втроем, только с гранатами и автоматами! Если бы не Яцына, кто знает, сколько наших ребят осталось бы лежать перед бункером. Из такого пекла вышел цел и невредим, и вот теперь… «Кому что суждено»… Чепуха. Конечно, чепуха. Подставь свою голову снайперу — и тебя как не бывало. А будешь осторожным — голова останется на плечах. Это верно, но ведь и с тобой может что-то случиться, как с Яцыной или Ваней…
Когда он вошел в палату попрощаться, Ваня лежал, высоко опершись головой на подушки, и смотрел в окно, за которым нежными весенними листьями шелестел каштан. Только теперь Сташек полностью осознал, как извело это страшное несчастье его друга.
— А, Сташек. А я-то боялся, что ко мне не зайдешь.
— Видишь ли, наш капрал, который лежал здесь…
— Знаю. Я по ночам не сплю. Видел, как суетились возле него, пытались спасти. Забираешь его с собой?
— Начальник госпиталя разрешил.
— Умный человек. И сердце у него доброе. Криком строгость на себя напускает. На меня тоже кричал, когда мне уже совсем жить не хотелось.
— Ваня! Не сердись, что вмешиваюсь в твои дела. Но ведь мы же с тобой договорились все друг другу говорить. Начальник госпиталя утверждает, что на протезах можно ходить, что он заказал для тебя специальные…
— Перестань, не надо! Знаю, что я не один, не я единственный. Таких, как я — тысячи. Таких и даже еще больших калек — без рук, без глаз. Знаю. Но от этого мне не легче. Мне до сих пор еще кажется, что достаточно засунуть руку под одеяло, чтобы удостовериться, что они там. Они даже болят у меня временами, немеют… А знаешь, чего я больше всего боюсь? Встречи с людьми с Поймы. Думаю про себя, лучше бы меня совсем укокошили — по крайней мере вспоминали бы таким, каким я был. Пожалели бы, что такой молодой, а где-то там на войне голову сложил, повспоминали бы, как водится, и со временем забыли. А так что? Кому я нужен такой? Они знают, знают… Я написал бабушке, как было не написать? Любка тоже знает. Пишут мне, утешают, уговаривают поскорее вернуться. Но зачем, Сташек, зачем? А там у нас сейчас уже, наверное, весна. Пойма очистилась ото льда. Начался сплав. Время охоты на тетеревов. Тайга смолой, солнцем пахнет. Перебросить бы ружьишко через плечо, свистнуть собаку — и в чащу! А вечерком, когда вдоволь налазишься, устанешь, усесться на берегу какой-нибудь речушки, сварить ухи, дыму понюхать…
