Пора по домам, ребята | страница 40

— Ну и как?

— Все в порядке. Завтра смогу, наверное, вернуться с тобой.

— А что с Яцыной?

— Ему сделали операцию. Ничего не говорят, кроме того, что «все будет хорошо». Спит теперь…

— Не горюй, старший сержант. Наверняка все будет хорошо. Не такое с нашим братом бывало, — сказал кто-то по-русски.

Услышав этот голос, Родак вздрогнул. Нет, этого не может быть! И все же! Он резко обернулся. На койке в другом конце палаты сидел и улыбался ему Ваня Воронин!

Сибирь. Ваня Воронин, Ульяна… Матери уже не было в живых. Отец ушел на войну, и след его затерялся. Сташек остался в тайге один. До поздней осени он работал со смолокурами. Зимой, которая, нагрянула неожиданно и сразу со снегом и морозами, он присоединился к бригаде лесорубов. Вначале они не хотели брать его с собой — молод еще и какой от него будет в тайге прок, но за него заступилась Ульяна, солдатка, с виду бой-баба, а на самом деле человек отзывчивый, с добрым сердцем. Она знала Сташека с тех пор, когда он еще вместе с отцом работал на строительстве столовой. Жила недалеко от них, в соседней хате.

— Пусть идет, — решила она вопрос. — Топор в руках держать умеет, работы не боится. Проку от него, может, даже больше будет, чем от некоторых других…

Видимо, она имела в виду Вальку Кочетову, тоже солдатку, маленькую, худенькую, но на редкость дерзкую. Кроме Ульяны, которая была здесь за старшую, Вальки Кочетовой и Сташека в состав бригады входили еще четыре женщины и преклонного возраста бородатый старик Ефим Панкратов — для работы он не очень-то годился, но зато знал тайгу как свои пять пальцев, ну и охотником был превосходным.

Они отправились в путь, как только рассвело — зимний день короток, а до вырубки далеко, да и дорога не проторена. За два-три дня должны были добраться до места. Шли тяжело навьюченные мешками с продуктами, взяли с собой ячменную и пшенную крупу, соль, шмат сала, буханки похожего на кирпич, промерзшего насквозь хлеба, а несколько пудов картошки и бочка квашеной капусты уже ждали их в небольшом погребе, в подполье зимовки, срубленной из лиственницы. Кроме мешков с продуктами, они тащили с собой свернутые спиралью пилы, топоры, железные клинья, напильники, точильные бруски и другой необходимый для работы инвентарь. Почти три дня шли по недавно замерзшему руслу реки. Ночевали у костра, в котором все время поддерживали огонь. На зимовке почувствовали себя как дома. Ефим принялся растапливать печь. Сташек отправился с ведрами к реке. Долго рубил лед, пока не захлюпала в проруби в клубах пара вода. На морозе капельки воды на валенках превращались в льдинки, мороз обжигал, прихватывал пальцы. Тайга звенела от тишины, и от этого еще громче трещали лопающиеся на морозе деревья. Полнолуние. Дым над зимовкой поднимался высоким столбом прямо в небо. Срубленная из лиственницы, добротная, проконопаченная мхом изба как бы прилепилась к высокому берегу реки. С незапамятных времен она служила путникам и охотникам. А последние годы ее обжили лесорубы.