— Товарищ майор, я бы эту лошадку на руках…
Таманский раскрывает планшет, чиркает что-то на листке и протягивает Рашевичу.
— А теперь, Рашевич, слушай внимательно. Завтра явишься в Зеленое. Если меня вдруг не застанешь, отдашь эту бумажку нашему интенданту. Выделяем тебе лошадь.
— Товарищ майор! — у Рашевича даже голос дрогнул.
И совсем уже не по-военному он стянул со своей седой головы конфедератку и низко поклонился.
— Не надо, Рашевич, не надо. Не свою отдаю. И одолжения не делаю. Ты заслужил не только лошадь. Пусть тебе сопутствует удача на новом месте. Тебе и твоей семье…
Демобилизованные солдаты селились недалеко от Зеленого, брали хозяйства в Гробле, Дембине, Новой Веси и Гурном. Становились хозяевами воссоединенных с Польшей земель, за которые еще совсем недавно они дрались не на жизнь, а на смерть. Выходили с плугом, косой на те самые поля, которые они собственными руками сначала разминировали, а потом сеяли на них хлеб. Перевозили сюда свои семьи, с нетерпением ожидали их приезда, а некоторые даже женились здесь. И нечему удивляться, ведь за всю войну, за все годы оккупации они истосковались по нормальной, мирной жизни.
В один из дней Родака огорошил его подчиненный и самый близкий друг — Фелек Гожеля. Вернулся как-то вечером, когда Сташек уже лежал в постели. Сел на табуретку, обхватил голову руками, оперся локтями на колени, как будто бы очень устал, а может, напряженно что-то обдумывал. И вдруг ударил фуражкой об пол, встал и заявил изумленному Сташеку:
— Была не была! Женюсь, товарищ старший сержант! Как ты к этому относишься?
— Перестань придуриваться. Лучше потуши свет и ложись спать, поздно уже.
— Не веришь! Будешь первым дружкой. Надеюсь, не откажешься?
— На ком, когда?
— На Зосе, конечно. А когда? Да хоть завтра.
— Но ведь ты еще служишь в армии! А где жить будете?
— Не беспокойтесь, сержант, все уже продумано, только бы майор дал согласие. Мы его тоже хотим пригласить на свадьбу…
Фелек был родом из деревни под Яновом Люблинским. Служил со Сташеком в одном взводе, а поскольку Сташеку не терпелось узнать, что делалось в Польше во время гитлеровской оккупации, Фелек был первым, кто рассказал ему обо всем. От него он впервые услышал об Армии Крайовой, Батальонах Хлопских, об Армии Людовой.
— Не знаю уж, как для кого, а для меня главным было драться с немцами. Так уж случилось, что сначала я вышел на тех, из АК, ну и примкнул к ним. С таким же успехом мог оказаться в БХ или АЛ. Какое мне было тогда дело до политики. Главное, что у меня было оружие в руках, что чувствовал себя солдатом, что сражался за Польшу.
