— Лиза ругалась матом?
— Конечно, Лиза — человек образованный, но когда ее прорывает… От светской дамы не остается и следа, и явно начинает проглядывать продавщица с Сенного рынка. Мне не нравятся подобные веяния в культуре, которая, по-моему, должна придерживаться здорового консерватизма, но сейчас проникновение жаргонных словечек в пьесы современных драматургов — дело обычное. Потому и интеллигенция сейчас, не особенно стесняясь, вовсю разговаривает по матушке…
— А что ты можешь сказать об отношениях Лизы со свекровью и свекром?
— Мои родители не воспринимали ни Лизу, ни членов ее семьи с их беспардонностью.
— А теперь скажи мне, Дима, — неожиданно сменила я тему разговора. — Что связывало Лизу с неким Сулейманом Джебраиловым?
— А что могло связывать Сулеймана Агаевича и мою жену? — в ответ растерянно спросил Бен.
— Вот я и интересуюсь, — уже язвительно заметила я.
— Ну, тут дело такое… Лиза очень интересовалась тюркской культурой. Кораном и обычаями народов Передней Азии. Сулейман же Агаевич — типичный представитель азербайджанского народа. Правда, многих смущало то, что он плохо говорит по-русски, но Лиза уверяла меня, что он великолепно владеет турецким и персидским, читает Коран по-арабски, является правоверным мусульманином и считается очень продвинутым по местным понятиям человеком.
— В таком случае, — продолжила я язвить, — друг вашей семьи Аслан Исмайлов — вообще, видимо, пророк Мухаммед!
— Таня, не надо утрировать… А собственно, откуда у тебя информация про Джебраилова? Я тебе, по-моему, ничего про него не говорил.
— Любимцев информировал, администратор театра. Я сегодня ездила туда…
— А, Коленька! — Бен досадливо отмахнулся. — Старый сплетник! Для меня не секрет — многие думают, что Лиза крутит романы с Джебраиловым, Исмайловым и другими мужчинами. Но о красивой женщине всегда говорят много лишнего, это, так сказать, неприглядная реальность, данная нам в ощущении.
Я еще мог бы приревновать ее к Исмайлову, этому евро-азербайджанцу, но к Джебраилову… — Лисицын скорчил скептическую физиономию.
— А к Кулимину? — неожиданно спросила я.
При упоминании фамилии режиссера Бен как-то замялся.
— Знаешь, если начистоту — с Кулиминым было… Это что, тоже от Любимцева? — уточнил он.
— Нет, я беседовала с Александром Ярославовичем сегодня лично, дабы убедиться в том, что он к исчезновению твоей жены и нашей общей одноклассницы не имеет никакого отношения.
— И что же, убедилась?
— Да. Но ты продолжай, что там у них было с Кулиминым-то?
