— Ну вот, видите. Лайнер «Королева Вильгельмина» снимается из Амстердама ровно в двадцать четыре в пятницу.
Моссе был доволен, и только поэтому, вероятно, его наипоследнее пожелание облеклось в такую мягкую форму:
— Вы не болтун?
— О чем вы говорите! — весело запротестовал Рубинштейн. — Что хочет наш клиент, то умирает вот здесь. — Он ткнул себя пальцем в левый бок.
— Хорошо. Насчет квитанции из банка мы договоримся в пятницу — как и что. До свидания...
Гай, ожидазший конца этой затянувшейся деловой беседы, сделал еще одно немаловажное открытие.
Когда он шел за Моссе на площадь Рокин, сюда же шла и Эрна. Слежка сильно осложнилась для Гая с тех пор, как она составила ему компанию в этом неблагодарном занятии: приходилось быть незаметным и для Моссе, и для нее, причем для нее — в большей степени, ибо с Моссе он, по крайней мере, не был знаком и не завтракал с ним за табльдотом. Некоторое успокоение он почувствовал, когда установил, как сильно эта красивая особа поглощена предметом слежки. На него, графа ван Гойена, просто не хватало ее пронзительных зеленых глаз.
Так вот, придя втроем на площадь Рокин, они разъединились. Моссе, естественно, скрылся в конторе, Гай занял удобный пост за бассейном, а Эрна минутой позже после Моссе тоже вошла в подъезд фирмы.
Зная о существовании пожарного коридора на пятом этаже, Гай держал под наблюдением и подъезд, и переулок. И был вознагражден забавным зрелищем. Сначала из двери в переулок быстро, как будто и вправду спасаясь от пожара, выскочила Эрна. Минуты через две оттуда же появился и Моссе-Лёльке. Гай даже поцокал языком от удовольствия. Значит, вот оно как: Эрна сторожила его, наверное, на площадке четвертого этажа, откуда удобно наблюдать за дверью фирмы и за выходом, а этот голубчик тоже почему-то заинтересовался внутренним устройством дома и повторил открытие, которое уже сделали сначала Эрна, а потом Гай. Ей пришлось спасаться бегством.
А потом они пошли по городу, являя собой некий странный треугольник, гораздо более необычный, чем классический треугольник, который так безотказно выручает литературу и театр не одну тысячу лет и будет выручать, по крайней мере, еще столько же. Лишь Моссе слегка напоминал одну из сторон классического треугольника, а именно мужа, который всегда ничего не знает. Каждый его шаг наблюдали две пары глаз, а он об этих глазах не знал. Эрна видела Моссе, но не видела Гая. Гай видел и его, и ее. Зато Моссе выбирал желания и шел, куда хотел, а им оставалось лишь следовать за ним.
