Прогулка по лезвию | страница 21
Я посмотрела на уровень жидкости в сосуде и попросила его прекратить возлияния.
— Остальное допьешь после того, как отработаешь.
— Экое же вы мне дело поручаете! Ну да ладно.
Дальше на все происходящее я смотрела с улицы, через стекло. Видела, как Фомич размахивал руками, что-то кричал продавщице, показывал мужикам, находящимся в магазине, начатую бутылку. Все это было бы смешно, если бы я не служила заказчиком всего этого представления.
Вскоре к разбушевавшемуся Коле вышла Слониха. Именно Слониха — женщина с роскошными телесами. Весила эта чудо-баба килограммов сто двадцать, не меньше. Она подошла к Фомичу и, видимо, попросила его прекратить весь этот дебош. Но тот не останавливался.
Заведующая рукой указала ему на дверь. Он продолжал что-то говорить, медленно отступая от женщины и продолжая размахивать перед ее носом бутылкой.
Николай Фомич вышел на улицу, огляделся по сторонам и, к своему несчастью — ведь я обещала ему еще одну бутылку водки, — никого не увидел. Это произошло потому, что я просто-напросто скрылась от него за газетным киоском, продолжая наблюдать за алкоголиком с приличного расстояния.
Фомич покрутился около входа, но так меня и не нашел. Тем не менее я помнила, что у него в кармане еще оставалось полбутылки, и была уверена, что разопьет он ее в подъезде, недалеко от собственной квартиры, где властвовала его супруга Люся.
Фомич засунул руку в свободный карман своего старенького серого пальто и побрел в родной подъезд. Я смотрела за ним до тех пор, пока он не скрылся за дверью. Не прошло и минуты, как следом за алкашом в подъезд влетели два крепких молодца.
Вот она, реакция на раздражение. Теперь мне надо было помочь Фомичу. Я поднималась по лестнице, а в подъезде уже раздавались глухие удары и мольбы Коли о пощаде.
— Что ж вы делаете? Перестаньте! — выкрикнула я, когда увидела, как два откормленных борова мутузят пьянчужку.
— Иди отсюда, — посоветовал мне один из них, продолжая пинать лежащего на бетонном получеловека.
Я справилась с этими двумя самоуверенными типами за тридцать секунд.
Один скрючился на полу, а другой еще долго хватал ртом воздух, как рыба, пытаясь восстановить дыхание, так как я прошибла ему диафрагму.
— Что вам от него нужно? — твердо спросила я, а в ответ донеслись ругательства.
Я не слышала о себе столь мерзких слов, наверное, никогда в жизни.
— Что вам от него надо? — повторила я, наклоняясь к Фомичу, который продолжал охать.
"Только бы они ему ничего не сломали», — заботливо рассматривая Фомича, думала я.