Красава развернулась к двери, глянула в упор на хозяина. Объявила:
— Я ходила в лес за хворостом и нашла мертвого человека. Сейчас ты тоже пойдешь в лес, по моим следам. Посмотришь на труп. А потом сядешь на коня и отправишься в Йорингард. Скажешь ярлу Харальду, что рабыня, которую он подарил, нашла в лесу возле Ограмюры растерзанного человека. Но убили его как-то непонятно, поэтому ты просишь ярла, живущего в округе, разобраться с этим. Но запомни — если Харальд узнает о том, что случилось с тобой вчера, в твоей Ограмюре околеют не только овцы. Ступай.
Она развернулась спиной к Свенельду, не дожидаясь его ответа. Впрочем, ответа и не было, хозяин молча вышел.
Красава подошла к очагу, села на лавку.
Теперь осталось лишь дождаться берсерка.
— Принеси гребень, — потребовала Красава у вновь вошедшей Халлы, не оборачиваясь к ней. — И знай — ты должна молчать о том, что я говорила вам вчера. Иначе беда придет не только сюда. Но и в дом твоего сына. И твоих дочерей.
После ночи, когда Тор-Доннер забрал сразу двух воинов, Харальд весь день рыскал по лесам. Но вернулся в Йорингард еще до заката.
Во-первых, для того, чтобы поспать перед следующей ночью. Хоть немного. Он провел на ногах, без сна, уже два дня и две ночи.
Во-вторых, потому, что вечером должны были хоронить погибших ночью воинов. И Харальд хотел, чтобы войско видело, как их ярл отдает им последнюю честь, сам кинув горсть земли в могилу.
Ормульф и Вестмунд. Так звали тех, кого забрал этой ночью Тор. Или Доннер, Водан, Один…
Еще два человека. Еще две лодки и две рабыни.
При мысли об этом у Харальда краснело перед глазами. Не лодок было жалко, и не богатства — а жизней. Подлая смерть настигла Ормульфа и Вестмунда, бесчестная. Пусть рабыни-германки и болтали, что Тор-Доннер забирает души убитых им в свои чертоги, и это почетно — но тут не германские края. Для нартвегов всякий воин, кого убили, но не мечом, достоин лишь презрительной жалости. Ибо это не путь воина, в этом нет воинской чести…
Однако за воротами Йорингарда Харальд вдруг увидел Свенельда. Хозяин Ограмюры торопливо сказал:
— Доброго тебе вечера, ярл Харальд. Подаренная тобой рабыня наткнулась в лесу на убитого человека. Труп лежит недалеко от моего подворья, и вид у него странный. А поскольку у вас в Йорингарде тоже начали умирать люди, я решил, что ты должен об этом узнать.
Неужели повезло, с затаенной надеждой подумал Харальд. Потом вспомнил о Сванхильд, которая сидела голодной с утра — поскольку он запретил ей принимать еду не из его рук.
