— Я… если моя сестра бьет рабыню, она не ест. Теперь будет так.
— Это все? — уронил Харальд.
Поиграли и хватит, мелькнуло у него в уме. Теперь не до этого. Осталось только найти, кому подарить темноволосую. Как он собирался сделать еще до пожара, сразу, едва та оправится.
Но учитывая, как Кресив вскочила, завидев его — похоже, она уже оправилась.
И ему почему-то вспомнился Свенельд.
Да, этот возьмет, подумал он. Потом, может быть, перепродаст кому-то еще — но это уже будет дело Свенельда, не его. Скоро йоль, можно отправить девку в Ограмюру со словами — дар на праздник от нового соседа…
— Я рабыню при ней кормила, — печально сказала Сванхильд. — Она — смотрела.
Харальд пару мгновений осмысливал, что это значит. Она кормила…
Он вдруг расхохотался. И объявил:
— Сванхильд, женскими делами в крепости пока что заправляют Гудню и Тюра. Иначе, полагаю, ты сама мыла бы полы в моей опочивальне. А рабыни, сидя на сундуках, рассказывали бы тебе при этом, как плохо им живется и что у них болит…
Девчонка взглянула обиженно, но промолчала.
Харальд ощутил, как губы растягиваются в усмешке. И погладил ее плотно сжатые бедра. Ладони пошли скользко, размазывая уже выступившие капли пота. Дотянулись до ягодиц.
Правда, пришлось по пути отбросить ее руки, по-прежнему упиравшиеся в край шайки, на которой она сидела. И сидела неудобно для него — так, что коленки уперлись ему в грудь, когда он потянулся вниз. Поцеловал одно из бедер, пройдясь по нему языком. Привкус соли смешивался со сладким привкусом тонкой женской кожи…
Руки Харальда скользнули выше, обхватывая ее тело. Он рывком встал, вздернув и Сванхильд. Прижал к себе.
Уже потяжелевшее мужское копье сначала радостно ткнулось ей в живот, потом, когда он подтянул Сванхильд повыше, уперлось в холмик между ее ног. Харальд в два шага добрался до лавки, опустил девчонку вниз. Встал на колени перед ней — и торопливо прошелся пальцами по лепесткам, спрятанным под шелковыми завитками ниже живота.
Струйки пота добрались уже и туда, вход оказался на ощупь влажным, скользким. Харальд склонился над Сванхильд, быстро поцеловал — и вошел в ее тело тугим рывком, ладонями прихватывая ягодицы, одним движением подгребая к себе. Подумал лихорадочно, уже двигаясь в ней и чувствуя, как Сванхильд цепляется за его плечи — остальное в опочивальне…
Неждана шла от кухни с миской и хлебом в руке. Было ей радостно.
Красава ее больше не трогала, даже к себе не подзывала. А ведь был миг, когда Неждана уже решила, что зря побежала к хозяйке. Только себе навредила.
