Двое стражников замерли перед ней, преграждая путь к навесам. Один из них оглянулся через плечо, заслышав шаги. Оба тут же расступились, пропуская ярла.
Харальд налетел, на ходу поймал руку Сванхильд, выглядывавшую из прорези плаща — и потащил за собой. Вверх по берегу, к главному дому.
Он остановился лишь тогда, когда завернул за угол хозяйской половины.
— Харальд… — начала говорить девчонка.
— Молчи, — проворчал он, запихивая ее себе за спину.
Затем посмотрел на Гуннлауга, замершего в трех шагах от него.
— Сначала ты. Рассказывай, почему притащился на берег не один, а с рабыней.
— Ярл, Кейлевсдоттир гуляла со своим псом, когда на нее выскочила вдруг эта девка, — степенно сказал стражник. — Закричала что-то не по-нашему. И Кейлевсдоттир захотела с ней поговорить. Мы, понятно, придержали девку за руки, прежде чем подпустить к ней. Мало ли что, я эту бабу раньше в крепости не видел…
Он сделал паузу, вопросительно посмотрел на ярла.
Харальд кивнул.
— Ты все сделал правильно. Продолжай.
— Кейлевсдоттир поговорила с девкой, затем мы пошли в рабский дом. В который ходим каждый день. Там твоя жена сначала побеседовала с рабыней, к которой ходит. А следом попросила у меня меч… и заставила рабыню произнести на нашем наречии — я эту рабыню не хочу, отказываюсь от нее. Та сначала пыталась убежать, и Кейлевсдоттир пошла за ней. Потом она отправилась тебя искать. Вот, собственно, и все.
— Так ты дал ей меч? — быстро спросил Харальд.
И подумал — то ли это, на что он надеялся? Но — меч? Однако…
— Я дал ей кинжал, — заявил Гуннлауг. — Там темно, и проход узкий — могла пораниться, споткнувшись. На ту рабыню хватило бы и кинжала. Я так и сказал Кейлевсдоттир. Так оно и вышло.
И Харальд уже второй раз ощутил, как губы сами собой раздвигаются в усмешке. Он стер ее с лица, глянул на рабыню, тихо стоявшую рядом с Гуннлаугом. Спросил, рассматривая рану и синяк у нее на лбу:
— Что ты наговорила моей жене?
Девка сжалась под его взглядом.
— Я попросилась к ней в услужение. Сказала, что жаловаться ни на кого не хочу — но если она не возьмет меня к себе, мне не жить. Вот и все.
По крайней мере, она умная, подумал Харальд. Знает, когда надо молчать.
— С тобой я поговорю потом, — резко бросил он. И снова посмотрел на Гуннлауга. — Отойдите пока в сторону. Мне надо поговорить с женой.
Мужчина, вцепившись в рабыню, проворно зашагал прочь. Остальные двое стражников заторопились следом.
И только после этого Харальд развернулся к Сванхильд. Двумя пальцами подцепил сбившийся платок, натянул ей его на голову.
