Но Гейрульф тут же вспомнил о том, что колдунья, если жива, и его может скрутить непонятными чарами, стоит лишь подойти. И решил, что это подождет. Баба вроде бы не поднималась…
А вот что произошло с Бъерном и прочими, непонятно. Однако они зачем-то погнались за женой ярла.
И Гейрульф, проваливаясь в сугробах, громко поминая Хель и Ермунгарда, понесся в ту же сторону. Возле драккара пробежал впритирку — так, чтобы не приближаться к женщине, лежавшей неподалеку, с его дротиком в спине…
Силы у Забавы кончались, и она это чувствовала. Мир перед глазами качался — размашисто, поддергиваясь по краям дымкой. Дыхания не хватало, в груди кололо остро и резко, словно лезвие туда втыкалось.
Единственное, что было хорошо — тело теперь мерзло не так сильно. Видно, от бега разогрелась… и плащ помог, тот, что набросил ей на плечи мужик у ворот. Правда, его приходилось придерживать обеими руками, чтобы не свалился.
Мимо второго драккара, поставленного у крепостной стены, Забава пролетела не задерживаясь. Без криков, молча.
Знала — помощи лучше не просить. Уже сбегала за этим к воротам, а что вышло? Теперь следом гонятся и те, к кому прибежала.
В лес, стучало у нее в уме. Фьорд покрылся коркой льда. Обогнуть по нему край стены, выходящий к берегу. И в лес. Спрятаться там под какой-нибудь корягой, завернувшись в плащ, закопавшись в снег. Вьюга разом заметет все следы…
Если, конечно, хватит сил туда добежать, оторвавшись сначала от мужиков. И если не догонят по дороге.
Забава метнула взгляд через плечо. Нартвеги бежали следом, но теперь были дальше, чем тогда, когда она неслась к воротам. Понятное дело, мужики по сугробам не прыгают, они их пропахивают…
Однако — бежали. Сквозь свист вьюги доносились выкрики, недобрые, распаленные.
А может, лучше не сворачивать, вдруг подумала Забава. Прямо по льду — и в воду. Залив замерз три дня назад, в середине наверняка осталась еще полынья, да немаленькая. В воду, чтобы не сотворили с ней того, что задумала сестра…
И тут же, вслед этой мысли, хлестнула другая, отчаянная до безумия — хочу жить. Жить. С Харальдом…
Видеть его. Ласкам его радоваться. Улыбкам нечастым. Заботе, когда грубоватой, а когда — нежнее нежного…
И Забава, разом собравшись, вгляделась в гладь залива, проступавшую из снежной круговерти ниже по склону.
Видны были только белые наледи, по которым гуляла вьюга.
Там, где лед истончится, мелькнула у нее мысль, мужики уже не пройдут. Под ними лед подломится. Нартвеги люди крупные, а на стражниках еще и броня.
