А потом ее сознание померкло. Словно уснула, стоя на постели.
Забава уже и не осознавала, не чуяла, как ее руки покорно ухватились за платье. Неловко дернули, задирая его и стаскивая…
Красава, обернувшись к двери, приказала стражникам, покорно ждавшим в коридоре:
— Заходите. Баб у вас, полагаю, давно не было? Вот сейчас и получите. Да оружие скиньте, мешать только будет. И помните — она вас сама сюда позвала. Сама перед вами разделась. Так ярлу и скажете.
Но посреди помраченья, того мертвого сна без сновидений, который навалился на Забаву под жадным и радостным взглядом сестры — ее вдруг окатило холодом.
Резким — как в полынью попала.
И Забава, моргнув, вынырнула из сна. Сразу увидев все по-другому.
Опочивальня теперь стала серой, везде залегли угольные тени. Даже ряд светильников на стене горел не ярко-желтым пламенем — а мертвенно-белым.
И единственное, что сияло живым цветом, это силуэты людей. Они были красные, теплые, зовущие…
Еще долю мгновения Забава потратила на то, чтобы осознать то, что с ней происходит. Она стояла на кровати, в одной нательной рубахе. И руки уже вцепились в подол, уже задрали его выше колен…
А с трех сторон кровать окружили мужики. Трое. Один тонкий силуэт застыл у стены напротив — Неждана?
Еще один силуэт сверкал у самой двери темно-красным сиянием, отливая в сердцевине синим. Красава?
Кому ж еще быть-то у выхода, решила Забава. Сторожит, чтобы никто не сбежал.
Она выпустила из рук подол рубахи. Подумала с каким-то холодным равнодушием, быстро окинув взглядом опочивальню — к оружию теперь не подобраться. Перехватит по дороге тот мужик, что глазеет на нее справа.
И наружу не выскочить. Там, у выхода — другие стражники. Тоже околдованные, раз не прибежали на ее крик.
— Что это? Берись за рубаху, стаскивай, — громко сказала Красава по-нартвежски.
Хотя перед этим разговаривала с ней на родном наречии. Только стражникам отдавала приказы на чужом языке…
Воин, стоявший по правую сторону кровати, загоготал и потянулся вперед, попытавшись ухватить Забаву за рубаху. В другое время она бы от испуга шарахнулась в сторону — и наверно, попала прямо в руки мужика, поджидавшего слева…
Но теперь страха не было, словно весь он вымерз в сером мареве с угольными тенями, помеченном красными людскими силуэтами. И Забава лишь быстро, как-то танцующе переступила с ноги на ногу, на полшага уходя назад, к изголовью и уворачиваясь от чужой протянутой руки. Снова задрала подол с одного бока — но уже стремительно, рывком…
