Странно, но ни один из них даже не шлепнул ее по заду, как случалось уже раза два. И взгляды, которыми ее проводили, были любопытными.
Но занятая мыслями о случившемся, Неждана напрочь забыла о том, что надо что-то вспомнить. Мало ли что померещиться, да еще когда живешь в вечном страхе, с оглядкой…
Не может быть, чтобы девка не сообразила, на что он намекает, довольно думал Свальд, провожая Ниду взглядом. Пусть-ка помечтает о том, как он ее увезет к себе. Глядишь, размякнет.
Она не первая рабыня, которую он ловил на эту приманку. Понятно, что стать наложницей ярла, пусть и не свободной — мечта для любой рабыни.
Только всех девок к себе не заберешь. Хотя вот эту, пожалуй, можно — если, конечно, Харальд отдаст. Как она его…
Свальд поморщился, пощупал все еще болевший нос. Ничего, сероглазая еще станет шелковой.
Он взглядом отследил, как девка скрылась за дверью главного дома. Потом развернулся и торопливо побежал к воротам. Сумрак вокруг сгущался…
Бежал и думал — хорошо, что в стражу, охранявшую хозяйскую половину, попали двое парней из его прежнего хирда. И он знал, где отловить эту Ниду. Да еще и пару слов сказал, чтобы сероглазую не трогали…
Выходя после заката из своей опочивальни, Харальд наткнулся на рабыню, которая теперь прислуживала Сванхильд. Та поджидала за дверью.
У него вдруг мелькнула мысль, что девка эта, Нида, сейчас пришла из рабского дома. И наверняка видела там Кресив.
У этих двоих даже места на нарах были на одной стороне дома, неожиданно припомнил Харальд. Только темноволосая, до того, как он ее подарил Свенельду, спала поближе к двери, а Нида в самом углу…
Он молча полоснул по девке взглядом и прошел мимо нее.
Это тоже придется учесть, решил Харальд, уже выходя во двор. Но девка не дура, к тому же она сама прибежала к Сванхильд, прося забрать ее от Кресив. И рана на лбу у этой Ниды еще свежая, полученная на память от темноволосой. Женщины зло помнят долго…
Все, кроме Сванхильд, подумал неожиданно Харальд. У нее памяти на зло, похоже, вообще нет.
И никакая другая не смотрела бы на него так, как смотрела девчонка — считая при этом, что рано или поздно он ее убьет. Дуреха. Сванхильд.
Непонятно с чего у него вдруг мелькнула странная мысль — жаль, что та рубаха, на которой она успела вышить одинокого лебедя, так и затерялась, оставшись в Хааленсваге. В конце концов, носить было необязательно. Сунул бы на дно сундука, и все…
Харальд хмыкнул, отгоняя глупые мысли. И ускорил шаг, направляясь к псарне.
