— Дальше, — выдохнул Харальд. — Что они говорили насчет жертв Ермунгарду?
— Родич Арнстейна сказал, что он о таком и не слышал, пока Гудрем не привязал конунга Ольвдана к своим драккарам, — тяжело дыша, сообщил Торвальд.
Рука Харальда все еще держала его запястье — легко, двумя пальцами. Но он помнил, как пощелкивали кости, пустив по телу волну дикой боли, когда ярл надавил чуть сильнее…
— Мне кажется, ты чего-то не договариваешь, Торвальд, — сказал Харальд. — За то, что ты не рассказал этого раньше, вины на тебе нет — я сам должен был спросить. К тому же ты тогда еще не был в моем хирде. Но сейчас ты в нем, и я спрашиваю — что еще говорил родич Арнстейна? Что еще связывает Гудрема с Ермунгардом?
— Клянусь честным именем отца, ярл, я больше ничего не знаю, — просипел Торвальд. — Одно могу сказать — тот воин упоминал, что конунг Гудрем иногда уходит в море на лодке один. Без охраны, чего конунги обычно не делают. И говорят, кто-то из свободных людей, живших рядом с Велинхеллом, этим летом обвинил Гудрема в краже дочери. Но девица в Велинхелле так и не появилась, а человек потом погиб… вот и все, что рассказывал родич Арнстейна о Гудреме. Клянусь, ярл. Больше он ничего не говорил.
— Хорошо, — неторопливо сказал Харальд. — Предположим, я этому поверю. Теперь скажи, когда ты в последний раз видел Рагнхильд Белую Лань. Только не ври, что в Йорингарде, да семь дней назад, перед самым нападением Гудрема…
— Мы столкнулись с ней в Мейдехольме, — пробормотал Торвальд, заворожено глядя на Харальда. — Случайно. Она там пряталась у дальних родичей Ольвдана. Два… нет, уже три дня назад. Ольвдансдоттир сказала, что тоже хочет отправиться к тебе, ярл, и просила о помощи. Мы не могли ей отказать… мы же клялись ее отцу в верности.
— И о чем же, — ровно спросил Харальд. — Вас попросила Белая Лань?
— Она сказала, что должна знать, примешь ли ты нас. Осмелишься ли. А если выгонишь, просила прийти и сказать ей. Потому что это значило бы…
Торвальд сглотнул.
Харальд шевельнул бровями, снова немного надавил пальцами. Торвальд всхрапнул, простонал:
— Это значило бы, что ты не пойдешь против Гудрема. Все, больше ничего не было. Клянусь тебе, ярл.
Харальд вгляделся в белое лицо, помеченное каплями пота. Вроде не врет…
Впрочем, дальше видно будет, мелькнуло у него в уме. Надо будет послушать и Снугги.
И еще раз поговорить с самой Рагнхильд.
Он резко отпустил Торвальда, приказал:
— Заткните ему рот и отведите к причалу. Олав, отвечаешь за него лично. Потом я с ним потолкую еще раз.
