Последняя мысль почему-то заставила его нахмуриться.
Он ушел от чужого замаха и попытался представить себе Белую Лань. Обнаженную, на его ложе.
Белое тело, белые волосы, голубые глаза. Дочь конунга. И в последней дыре Нартвегра она останется дочерью конунга…
Но вместо того, чтобы представить себе ее грудь, Харальд вдруг начал думать о другом.
Все, что сказала Рагнхильд, может оказаться и ложью. Ее могли подослать. Тот же Гудрем мог — пригрозив убить сестер, если Ольвдансдоттир не скажет того, что ей велено.
Однако причина, по которой Рагнхильд явилась сюда, не так важна. Ради мести, или по воле Гудрема, желающего разобраться с ярлом, о котором ходят нехорошие слухи…
Важно, что сделает он. Или отправится во Фрогсгард, или испугается и засядет в Хааленсваге.
Но Рагнхильд сказала, что Гудрем болтает и о нем самом — и о его родителе, Ермунгарде. А Торвальд со Снугги рассказывали, что Гудрем принес конунга Ольвдана в жертву Мировому Змею.
А не слишком ли много у меня в поместье гостей из Йорингарда, подумал вдруг Харальд.
И остановился, вскидывая левую руку.
Трое викингов, атаковавшие с трех сторон, замерли. Четвертый, стоявший в нескольких шагах, на случай, если кто-нибудь выйдет из драки, зашибленный сильней, чем следует, подошел поближе.
— Где сейчас Торвальд со Снугги? — негромко спросил Харальд.
Воины переглянулись.
— Снугги вроде бы у ворот, на страже, — протянул один.
— А Торвальд в мужском доме, отсыпается. Кейлев велел ему выйти на стражу этим вечером, — дополнил второй.
— Олав, в мужской дом, — вполголоса распорядился Харальд. — Если Торвальд там, выйдешь и встанешь у дверей. Молча. Ему ничего не говори.
Викинг кивнул и умчался.
— Ты, Кетиль. Прогуляйся к воротам. Если Снугги там, постой рядом и позубоскаль с парнями. Помни, Снугги должен быть там, пока я за ним не приду. Но шума я не хочу. Конунгова дочка не должна знать, что тут происходит… ты понял? Если что, выруби его по-тихому.
Кетиль согласно блеснул глазами и быстро зашагал к воротам.
Харальд постоял, глядя на Олава, подходившего к мужскому дому. Викинг исчез за дверями — и почти тут же вышел. Замер, повернувшись лицом к ярлу…
Он, уже ничего не приказывая, двинулся к мужскому дому. Двое викингов пошли следом.
К покоям, что ей отвели, Рагнхильд шагала не спеша, оглядываясь по сторонам.
Выглядел Хааленсваге диковато. Крыши домов поднимались слишком высоко — обычно их делали ниже, чтобы дерновый слой не съезжал под собственным весом, напитавшись водой после зимы.
