Но даже если и нет — его ждет самое спокойное зимовье за всю его неспокойную жизнь. И весной, когда его драккары, и старый, и новый, отправятся в поход, датские земли окажутся как раз по пути…
Харальд едва слышно хмыкнул и встал. Ветер крепчал, их вынесло в море. Пора было ставить парус, пока лодку не отнесло слишком далеко от земли.
К ночи, пожалуй, он все-таки вернется в поместье. Ночь на море — не для девок.
Забава проснулась, когда налетевший ветер швырнул в лодку шапку холодной пены — и забрызгал ей лицо. Приподнялась, кутаясь в накинутое сверху покрывало.
Харальд сидел на корме лодки, навалившись на кормило. Глянул на нее — и снова уставился вперед.
Парус стружкой выгибался у Забавы над головой. Ветер пел, натягивая толстую полосатую ткань, скрипело дерево. Солнце, уже начавшее клониться к морю, то и дело заслоняли облака — крупные, пухлые, грозящие вот-вот перерасти в тучи.
А справа наплывал, приближаясь рывками, скалистый берег.
Потом Харальд-чужанин торопливо собрал парус. Пробежался мимо Забавы, подхватил веревку, уложенную на носу. Метнулся вниз, в воду, сразу уйдя в нее по плечи.
И поволок лодку за собой, зафыркав, когда набежавшая волна укрыла с головой на несколько мгновений.
Под днищем заскрежетала крупная галька, Харальд в три рывка вытащил лодку на берег. Заклинил железный штырь на конце веревки в расщелине между двумя валунами, привалил сверху камнями…
Потом запрыгнул обратно в лодку. Подхватил узел, лежавший у кормы, кивнул, глядя на Забаву.
Зовет, подумала она. Встала, на ходу заворачиваясь в одно из покрывал. Ветер скользнул по голым ногам, захлопал разрезанным подолом, раздул распущенные волосы…
И то, и другое было нехорошо. И Забава, чтобы поскорей убраться с глаз Харальда, спрыгнула на берег, сделала несколько торопливых шагов. Застыла на галечнике, оглянулась через плечо…
Харальд подошел сзади, протянул узел, посмотрел требовательным взглядом. Она, как-то сразу растерявшись, приняла. Чужанин махнул рукой прямо перед собой, сам зашагал куда-то по берегу.
Забава стояла, глядя ему вслед. Пальцы ощутили под тканью краюху жесткого здешнего хлеба, еще что-то, баклажку с питьем.
Есть собрался, подумала рассудительно. И поглядела, куда указал рукой Харальд, прежде чем уйти.
В скалах, крутым склоном уходивших вверх от берега, виднелась косая щель, внизу расходившаяся клином. Пещера.
Может, вот тут он своих баб жизни и лишает, мелькнуло вдруг в уме у Забавы.
И ноги разом приросли к гальке. Хотя умом она понимала, что надо бы идти, куда велено. Место найти, чтобы и сидеть можно было, и узел разложить — бабье дело, оно такое, о мужике и о еде заботиться…
