— Если не хочешь говорить о том времени, давай не будем. Я просто впервые покинула Мартинику, и мне было интересно узнать, чем Калифорния отличается от Нью‑Йорка.
Джегер понял, что не сможет завоевать ее доверие, пока не расскажет ей о своем прошлом.
— Поначалу я был рад своему возвращению в Калифорнию, поскольку до тринадцати лет я жил рядом с Лос‑Анджелесом.
— Затем твоя мать решила расстаться с Лайамом и начать новую жизнь в каком‑нибудь другом месте, где он не смог бы ее найти.
— Да. Ей надоели его нерегулярные визиты. К тому времени она поняла, что он никогда не бросит свою жену и сыновей.
— Тогда ты уже знал, что у твоего отца есть другая семья?
Чтобы подавить гнев, который охватывал его при упоминании о Лайаме Макнилле, Джегер сосредоточился на губах Делии.
— В детстве я догадывался, что у него была другая женщина и что из‑за нее он не мог постоянно жить с нами, — ответил он. — Позже мама рассказала нам о его другой семье и о том, что он сын владельца «Макнилл Ризотс». К тому времени она уже была безнадежно больна, и мы ненавидели Лайама за то, что его не было рядом с ней, когда она боролась с раком. Поэтому мы не хотим иметь ничего общего с нашим отцом.
— Должно быть, вам троим было очень тяжело. — Делия закусила губу. — Лайам не знал о ее болезни?
— Нет. Но не забывай о том, что он более десяти лет лгал двум женщинам. Моей матери он поначалу говорил, что холост, а позже убеждал ее в том, что бросит ради нее свою жену.
Много лет спустя Джегер узнал, что жена Лайама бросила его вскоре после того, как Одри, мать Джегера, рассталась с ним. Он был свободен и мог бы вернуться к другой семье и жениться на своей любовнице, если бы захотел. Но он даже не попытался разыскать Одри и ее сыновей.
— Меня обманул мужчина, с которым я хотела связать свою жизнь, поэтому я могу себе представить, какую сильную боль они обе испытали по его вине.
— Я никогда не смогу его простить, — сказал Джегер. — Я прилетел сюда на встречу со своим дедушкой, потому что для тебя важно, чтобы наш ребенок знал своих родственников.
В глубине души Джегер понимал, что Малкольм не виноват в том, как Лайам обошелся с Одри, но ему казалось, что, впустив в свою жизнь Малкольма и сводных братьев, он предаст свою мать.
— Да, для меня это важно. — Делия положила ладонь на его руку. — Но, может, если ты снова встретишься с Лайамом, ты передумаешь.
— Это невозможно. — Джегер был абсолютно уверен в том, что больше никогда не захочет иметь ничего общего со своим отцом, но пожалел, что так резко возразил, поскольку Делия убрала руку. Он быстро сменил тему, чтобы пресечь дальнейшие расспросы: — Ты спрашивала меня о том, как я жил в Лос‑Алтос‑Хиллс. Когда я впервые туда попал в прошлом году, мне там очень понравилось, но после исчезновения Кэролайн и того кошмара, в который превратилась жизнь Дэймона, я вряд ли когда‑нибудь смогу снова жить на Западном побережье.
