– Бедный крестьянин, – вздохнула Агнес. – И ведь никому не пожалуешься. Наверное, истово молятся Богу, чтобы покарал ненавистных господ.
– Так и обстоит дело, – подтвердил епископ, – ведь к старым повинностям сеньор без конца добавляет новые. Он не ограничивается тем, что умножает поборы с вина, скота, птицы, покоса, зерна, а вводит новые подати, например, на выжимание сока из винограда, что растет на участке крестьянина. Я уже не говорю, сколько вытягивает господин из своего крепостного за помол зерна и выпечку хлеба.
– От такой жизни уйдешь, куда глаза глядят, – резюмировал сын Эда. – Наверное, так и происходит? – обратился он к епископу.
– Именно так, – кивнул тот. – Потом они останавливаются в каком-либо месте, желательно ближе к городу, и начинают выкорчевывать леса. Получается большое поле. Они засевают его. Но у каждой земли есть свой хозяин. Узнав о новом поселении на землях, которые не приносили раньше никакого дохода, бароны берут под свою опеку беглых крестьян. Оброк, правда, они тоже устанавливают, но совсем небольшой, как правило, продуктами. Франки называют таких крестьян госпитами. Эти госпиты нередко прибывают в окрестности Туля как со стороны франков, так и с германских земель. Я охотно принимаю их, и они безумно рады невысокому налогу и тому, что находятся под защитой городских стен. Каждое утро они везут в город продукты, которые обменивают или продают. Возвращаются в свои дома с новой одеждой, обувью или другими товарами, которые покупают у ремесленников. Таким образом, друзья мои, – широко улыбнулся епископ, – город Туль процветает, и его окружает столь большое число деревень, что им не видно конца с самой высокой сторожевой башни, где висят набатные колокола. Отсюда делаю для себя важный вывод: хочешь жить богато – не скупись, дай и людям, окружающим тебя, жить хорошо, они воздадут тебе за твою доброту сторицей.
На этом разговор закончился. Солнце палило немилосердно, и решено было переждать жару у Лана, правого притока Рейна. Заночевали в Вецларе, потом у самой границы Саксонии переправились на пароме через Везер. Здесь путешественникам повстречался странствующий монах в темной рясе. За плечами у него висела котомка с носильными вещами, в руке он держал посох. Увидев епископа, подошел, низко склонился, поцеловал руку.
– Издалека идешь? – спросил Бруно.
– Хожу по городам, проповедую слово Божие, – смиренно ответил монах.
– Не боишься лихих людей? Немало их бродит окрест в поисках добычи.
