Вот Фернандес швыряет на прилавок рецепт на морфий.
– No prestamos servicio a los viciosos[31].
Вот Дядюшка Пако игнорирует поп-звезду и его гражданскую жену, пока брошенная холодно, кислая фраза не просочится им в самую душу:
– Такие, как вы, тут без надобности.
Фернандес комкает рецепт. Он полный мужчина под сорок. За темными очками желтизна глаз выдает больную печень. В телефоне его низкий назойливый голос:
– Receta narcotica falsificado[32]. – Потом он поворачивается к клиенту: – Ваш заказ будет готов через минуту, senor.
Вот Дядюшка Пако останавливается протереть стол и шепчет:
– Марихуана в чемоданчике… стол возле двери…
Коп похлопывает его по плечу.
Ни Дядюшка Пако, ни Фернандес не примут вознаграждения за услуги добрым друзьям из полиции.
Когда пять лет назад они поселились на верхнем этаже, Дядюшка Матэ как-то встретил их в вестибюле.
– Полицейские прихвостни, – холодно и безапелляционно обронил он.
Больше ему случая взглянуть на них не представилось. Любой, кто не по нраву Дядюшке Матэ, вскоре понимает, что лучше не попадаться ему на пути. Аптекарь Фернандес подходит к перилам, и рядом с ним вдруг появляется его жена. Глаза у нее желтые, а зубы – золотые. Потом выходит их дочь. У нее усики над верхней губой и волосатые ноги. Все трио – как на семейном портрете. Фернандес смотрит вниз.
– Criminales. Maricones. Vagabundos[33]. Я заявлю на вас в полицию.
Дядюшка Пепе выплевывает ответ, вкладывает всю свою горькую старческую горечь в сгусток кислой безрадостной ненависти. Хоселито перестает отплясывать и поникает, как увядший цветок. Дядюшка Пепе и Долорес – демоны меньшего калибра. Они съеживаются и отступают, вороватые и пугливые, точно крысы на рассвете. Дядюшка Матэ смотрит куда-то за плечо старого официанта, отслеживая грифов в небе. Эль Моно стоит с холодным пустым лицом. Он не может передразнивать Фернандеса и Дядюшку Пако.
На нижний балкон выползает, опирая огромный вес на две палки, Тетушка Мария, ушедшая на покой Толстая Женщина из бродячего цирка. Тетушка Мария днями напролет ест конфеты, читает любовные романы и гадает по липким, испачканным в шоколаде картам. От нее исходит тяжелый сладкий дух. Печальный и неумолимый, он изливается из нее, словно пена из теплой пивной бутылки. Vecinos боятся этой сладости, которую с фатализмом относят к разряду стихийных бедствий вроде землетрясения и извержения вулканов. Они называют его «Сахар Марии». В один прекрасный день она может распоясаться и весь город превратить в торт.
