— Что заставило тебя бежать из дому? — спросил Диего, когда они сели за стол.
— Ну… моя мама умерла, когда мне исполнилось четырнадцать лет. И мой отец стал моим опекуном и распорядителем моего наследства. У него были свои идеи насчет моего будущего, включая мое замужество. И он сам выбрал для меня будущего мужа.
— Так ты замужем? — спросил Диего.
Он никогда не задумывался над тем, что она может принадлежать кому-то еще. И он тут же подумал, что она не такая женщина, чтобы спать с посторонним мужчиной, будучи замужем. Он задал этот вопрос, потому что чувствовал себя неуверенно, понимая, как многого не знает о ней.
— Нет. Конечно же нет, учитывая, что произошло вчера между нами. Я убежала в тот вечер, когда он должен был сделать мне предложение, — сказала Пиппа.
Диего откинулся на стуле, внимательно глядя на нее. Он не мог представить себе, чтобы его отец попытался управлять его жизнью. Если бы он вздумал это делать, Диего поступил бы так же, как Пиппа.
— Прости за глупый вопрос. Я знал, что ты не замужем. Просто меня шокировало то, что ты сказала… Я имею в виду, что всегда подозревал, что ты не обычная няня. Но речь идет о большем, чем о наследовании нескольких ювелирных изделий, не так ли?
— Да, это так.
— И что дальше? Ты можешь вернуться в Англию?
— Я уже запустила этот процесс, — призналась Пиппа. — Но они должны сначала удостовериться, что я та, за кого себя выдаю.
— А кто-нибудь может в этом усомниться?
— На самом деле вряд ли. Но мне придется ответить на множество вопросов, и мое возвращение будет неприятным сюрпризом для отца, который управлял моим состоянием в мое отсутствие, — сказала Пиппа.
— Я так понимаю, вы не очень-то ладите, — заметил Диего. — Но, похоже, я говорю очевидные вещи, верно?
Ее отношения с отцом были очень сложными. В последние четыре года она часто просыпалась посреди ночи и думала о том, как она его ненавидит. Особенно в самом начале, когда Кинли с трудом сводила концы с концами. Если бы не сложности с отцом, Пиппа могла бы пойти в банк и снять со своего счета достаточно денег, чтобы помочь ей и Пенни наладить нормальную жизнь.
Но в этом случае ей пришлось бы пожертвовать своей свободой.
Потому что отец принимал практически все решения касательно ее действий или ее денег до тех пор, пока ей не исполнится двадцать пять лет. И он мог голосовать от ее имени в совете директоров так, как ему вздумается. Она могла бы выразить свое несогласие, но это ни к чему бы не привело. У нее не было никакой власти распоряжаться своим наследством.
