Ирина взяла свой бокал и медленно выпила все пиво.
— Еще будешь? — спросила она меня.
— У меня есть, — сказала я.
Я пить не хотела, но компанию поддерживала мелкими глотками.
— А я буду, — со злостью ответила Ирина и снова налила себе полный бокал.
— И что потом было с пленкой? — спросила я.
— С пленкой-то ничего, а с Нинкой хреново.
Борис Сергеевич взял ее за горло, и у них пошли какие-то свои дела.
Ирина облизнула губы.
— Знаешь, — пробормотала она, — я вот разговариваю с тобой, а сама думаю о том, что страшнее.
Не понимаешь, о чем я?
— Нет пока.
— Я думаю, что страшнее: разговаривать с тобой здесь и ждать, чтобы кто-то вошел и увидел нас, или разговаривать на глазах у Макса? Максу еще можно лапшичку на ушки навесить, а вот Борису Сергеевичу не получится. Я себя перед ним всегда чувствую кроликом, которого гипнотизирует удав. Отвратительное ощущение, скажу я тебе.
Словно он тебя насквозь видит и посмеивается: ври, ври, девочка, приятно слушать…
В этот момент в дверь стукнули один раз, и к нам заглянула девушка в серебристом купальнике.
— Ой, извините, Ирина Григорьевна, я не знала, что вы с посетителем.
— Что тебе, Надя? — устало произнесла Ирина.
— Да хотела спросить, можно мне сегодня пораньше уйти. С ребенком проблемы, я вам говорила.
— Иди, — Ирина слабо махнула ей рукой, — завтра утром позвонишь мне домой. Нужно будет решить один вопрос.
— Спасибо большое. И хорошо, я позвоню. — Девушка стрельнула взглядом по моему платью и вышла, нежно прикрыв за собой дверь.
— Ну вот, сама и накаркала, — произнесла Ирина со злостью. — Знаешь что, — она посмотрела на наручные часы, — давай сегодня встретимся на улице в два часа, а? Макс подъедет к трем, и мы за час с тобой спокойно обо всем поговорим. Неуютно мне здесь, понимаешь, неуютно!
Я согласилась и встала.
Ирина, вдруг вспомнив что-то, наклонилась и достала из-под стола коричневый полиэтиленовый пакет с какими-то свертками.
— Здесь вещи Нины, — сказала она, — девчонки собрали все, что осталось. Она была детдомовской, так что родителей у нее нет. А Петров, сама понимаешь, в вещах жены не нуждается. Возьмешь? Может быть, обнаружишь какую-нибудь ниточку. Теперь это тебе, наверное, нужнее всего.
Я взяла пакет, и Ирина проводила меня до выхода в зал.
— Я дальше не пойду, — сказала она, отступая на шаг назад, — извини, пожалуйста.
— Охрана меня не задержит с посторонними предметами? — спросила я.
Ирина покачала в воздухе пальцем:
— Правильно. Подожди.
