— Что нужно по Петрову? — спросил толстый Боря.
— Полное расследование, — ответила я. — А можно узнать, кто вы такой, или это самый секретный секрет?
Боря кивнул и с важной значительностью произнес:
— Можно и узнать. Я — Борис Сергеевич.
Он произнес это таким тоном, словно сказал:
«Я — Наполеон Бонапарт!»
Очевидно, информацию по его имени-отчеству я должна была посчитать исчерпывающей, но как-то не получилось. Откуда я могла знать, кто такой Борис Сергеевич в Волгополоцке?
— Кто заказчик расследования? — продолжил допрос толстяк.
Я в ответ пожала плечами:
— Не знаю, он не представился.
— Так не бывает. — Борис Сергеевич не проглатывал, как Ирина, мою ложь.
Он поерзал на диване, устраивая поудобнее свои телеса, и продолжил:
— Если вы не знаете личные данные клиента, то рискуете запачкаться в криминале. А ваша репутация говорит об обратном. Вы всегда работаете чисто, Татьяна Александровна.
Он тяжело вздохнул и сложил руки на животе, демонстрируя, что катастрофически быстро теряет интерес к моей скромной персоне.
Несмотря на неприятное положение, я была несколько удивлена тем, что этот волгополоцкий деятель откуда-то знает о моей репутации. Объективно получалось, что мое положение со вчерашнего вечера ухудшилось еще больше: обо мне знали все, а я, кроме имен этой славной компании, не знала ничего. Ситуация для детектива просто свинская, что и говорить.
Вася, успокоивший Зинаиду в соседней комнате, вернулся и снова встал сбоку от меня, держа в опущенной руке пистолет.
— Впрочем, вашего клиента я и так знаю, — вновь заговорил Борис Сергеевич, — скорее всего это сам Юра Петров. Его же арестовали в Тарасове.
Мне было непонятно, зачем он туда поперся, пока я не услышал о вашем появлении.
Помолчав с полминуты, Борис Сергеевич покосился на меня и сказал:
— Задаю самый важный вопрос. От него зависит очень многое. Очень многое, — повторил он, подняв вверх жирный указательный палец и медленно повращав им. — Мне нужно знать, как много вы уже успели раскопать по делу Петрова. Я вас слушаю.
Тут я не выдержала. Терпеть ненавижу, когда со мною разговаривают в таком тоне, да еще начинают стращать.
— Я ничего не узнала, кроме того, что было в его папках. Не успела просто. Я приехала вчера вечером, сегодня поговорила только с этой… — Я помялась, выискивая адекватное определение для Зинаиды, но Борис Сергеевич неожиданно мне помог.
— Шлюхой, — подсказал своим тонким голоском он и скупо улыбнулся.
— Вот-вот, — подтвердила я.
