Точный адрес Зинаиды Кудрявцевой я не вспомнила, да здесь это было и необязательно. Хуже всего соседей знают обитатели многоквартирных домов, а в таком ветхозаветном благоуханном уголке — можно спорить на что угодно! — я имела все шансы услышать не только номер дома и фамилию, но и подробную биографию любого местного жителя. Правда, для этого нужен вербальный контакт с аборигенами и наличие доброй воли с их стороны. Значит, будем вступать в контакт и завоевывать доверие.
Сделав физиономию поскромнее и позастенчивее, я побрела к одинокой старушке, которая сидела на низко срубленном пеньке около серых деревянных ворот, ведущих в ее двор.
Не хвастаюсь, а объективно констатирую: мне кажется, что во мне умирает великая артистка. Когда-нибудь точно завяжу со своим хлопотным бизнесом и пойду работать в театр. Роль Офелии, конечно же, не для меня, но как леди Макбет я имею реальнейший шанс на премию Шекспировского фестиваля. По крайней мере, я так чувствую, и переубедить меня будет сложно.
Подойдя к старушке, греющейся на солнышке и давно уже разглядывавшей меня оценивающим взглядом, я робко откашлялась, извинилась и спросила, где тут живет Зина Кудрявцева. Бабуля выдержала недолгую паузу, потом расплылась улыбкой и указала на домик-крошечку под шиферной крышей, стоящий на этой же стороне улицы.
— Ты только стучись громче, дочка, — напутствовала она меня, — а то Семеновна совсем глухая, а Зинка, внучка ее, поди, дрыхнет еще. Она полдня спит, полдня потягивается. Эх, молодежь…
Я подошла к двери показанного мне домика и нажала кнопку звонка. Тут же бабка, давшая мне ориентировку в этих перекошенных временем джунглях, зычно прокричала со своего трона:
— А звонок-то у них не работает! Зинка-шалава ни с одним мужиком ужиться не может, вот и рушится хозяйство-то без рук!
Кивнув и улыбнувшись бабке, я стукнула пару раз в дверь. Она приоткрылась.
Не желая стоять на виду у громогласного гида с пенька, я заглянула в темный тамбур и произнесла:
— Здравствуйте, Зинаида дома?
Мне ответила тишина.
Я постояла на пороге, сделала два шага вперед и нащупала стену. Дверь, снабженная пружиной, закрылась за мной с легким стуком. Повернувшись, я подождала, когда глаза привыкнут к темноте, и разглядела наконец следующую дверь. Толкнув ее, я попала в малюсенькую кухню, служившую по совместительству прихожей. На навсегда запачканной старой двухконфорочной плите стояли две сковородки, и на них шипели оладьи, раскидывая во все стороны горячие жирные брызги. Сухонькая неопрятная старушка суетилась перед раковиной, укрепленной на стене, стоя спиной ко мне.
