Молодой парень, не больше двадцати зим отроду. Довольно низкий, худой, светловолосый, с непривычно узким разрезом глаза и кожей цвета бронзы. Довольно необычная внешность. Таких как он я не встречал даже в самых далеких поселениях оседлых племен.
Видимо у него это был далеко не первый бой и парень, уже обжегшись о раскаленное на солнце железо, решил в схватку со мной вступить налегке. Более того, он пошел куда дальше меня и сейчас крался вдоль бархана лишь в одной набедренной повязке, при этом без всякой маскировки, едва ли не сливаясь с песком из-за цвета своей кожи.
Больших наносов песка на расстоянии пятидесяти метров не было, а убежать дальше за имевшиеся у меня секунды было невозможно, поэтому парень ожидаемо решил, что я спрятался за одним из камней. После чего ему осталось лишь проследить, куда ведут редкие следы на песке чтобы вызнать мое вероятное укрытие.
Определившись с целью и скорее всего, не желая затягивать этот поединок, противник откинул в сторону лук и сняв с магнитного зацепа на набедренной повязке короткий меч, побежал в мою сторону. Огибать камень не стал. Просто разбежался и с боевым выкриком попытался перескочить через преграду. Тут-то я себя и выдал, приняв летящего на меня парня встречным ударом ноги в грудь. Грозный крик тут же сменился сипом от выбитого из легких воздуха, а враг потеряв боевой пыл рухнул спиной на горячий песок. Правда умирать он не собирался и когда я поспешил добить противника, едва не напоролся животом на меч. К счастью мне удалось остановиться перед самым острием и размашистым ударом, на удивление легко, срубить руку парня до самого локтя.
Увы, но нанести следующий и завершающий удар в шею я не успел. Потеряв руку враг даже не вскрикнул от боли и практически тут же одарил меня ответным ударом ноги в грудь. Вот только я, налетев спиной на камень и услышав хруст костей, удержаться от болезненного вскрика не смог. Что у меня там сломалось было непонятно, но рука с мечом вмиг потеряла чувствительность. Из-за чего я смог встретить подошедшего ко мне и поставившего ногу на грудь врага лишь новым болезненным стоном.
— Откуда тут… овощ? — спросил я у стоящего надо мной и широко улыбающегося парня. Мои потуги вывернутся из-под ноги лишь смешили врага, ведь его победа в этой схватке стала неизбежной. Он знал это с самого начала и игрался со мной, словно лесной кот с глупым зайцем. Я же осознал неизбежность своего поражения, лишь когда увидел как отсеченная конечность этой твари срастается в локте не оставляя ему на память даже шрама.
