– А что у тебя? Ты работаешь? – спрашиваю я.
– В гастрономе Портера, на складе, но в основном по ночам.
Я срываю один из зеленых листочков, усеянных каплями воды, и растираю большими пальцами его гладкую восковую поверхность.
– Ночная смена?
– Если удается.
Я задумываюсь, а потом киваю, решив, что, наверное, тоже попрошусь в ночную смену. Меньше народу. Я тянусь за другим листочком, когда сам собой вырывается вопрос:
– Могу я кое о чем тебя спросить?
Хит возвращается на свое место в нескольких шагах от меня. Выражение его лица открытое, и он выжидающе смотрит на меня.
Я чуть ли не до дыр протерла лист, что держу в руках, и теперь разглядываю зеленый след на большом пальце.
– Ты говорил, что вы дома часто вспоминаете К… твоего брата…
– Кэла. Ты можешь называть его по имени.
Я не поднимаю глаз, но ровный голос Хита позволяет мне продолжить.
– Вы, ребята, много говорите о Кэле.
– Да.
– И у вас по-прежнему? Твоя семья… убита горем, но они такие же, как раньше, или стали другими?
Хит прислоняется к стволу дерева.
– Все пытаются быть прежними, но по большей части это выглядит фальшиво, как будто они притворяются, что все в порядке, несмотря на его уход, потому что с нами остались счастливые воспоминания, потому что мы можем помнить только хорошее. Но потом кто-нибудь вдруг ляпнет что-то не то, и как будто он снова умирает на наших глазах. Тогда единственное, что нам остается, это злость.
На коленях у меня растет груда истерзанных листьев.
– А как твоя сестра? – У него есть сестра, она гораздо старше; помню, я видела ее в зале суда. Она держалась стоически и не морщилась даже в самые страшные минуты.
– Гвен будет злиться всю оставшуюся жизнь. Если бы она узнала, что я общаюсь с тобой, первым прикончила бы меня и не пожалела об этом.
Неудивительно, что он не упомянул о встрече со мной в разговоре с семьей.
– А твоя сестра?
– Полная противоположность. Большую часть времени Лора ведет себя так, будто ничего не чувствует. Она боготворила брата, и думаю, теперь не знает, как справиться с реальностью, когда он… – Я по-прежнему не могу это произнести, и Хит делает это за меня.
– Осужденный убийца.
Не похоже, что на этот раз он наслаждается словами, поэтому я киваю.
– То, как повел себя мой босс – мы все сталкиваемся с подобной реакцией, но для Лоры это особенно тяжело. Ей всего четырнадцать, а люди проезжают мимо и бросают в нее всякую дрянь. В прошлом году родители перевели ее на домашнее обучение после того, как одноклассники закрепили на ее шкафчике в раздевалке взрывающиеся пакеты с кровью.
