Обстановка в этих гостиных совершенно обветшала и выцвела — было понятно, что ими не пользовались, как и огромными приемными, библиотекой, бальным залом и парадным залом, приспособленным под столовую. При виде всего этого у Чарли перехватило дыхание. Эта семья действительно принадлежала к высшей аристократии.
А потом Элис повела ее на кухню — тоже огромную, но явно обжитую. Большая кухонная плита занимала здесь почетное место. От нее исходило приятное тепло. На полу перед плитой Чарли увидела потрепанную собачью лежанку. Каменные плиты пола за несколько веков истерлись, покрылись выщербинами. Потолок поддерживали деревянные балки — под стать длинному столу, тянущемуся почти через всю комнату.
Очевидно, Брин использовал кухню заодно в качестве своего кабинета и гостиной. На одном конце стола располагались ноутбук и куча книг. Еще несколько стопок книг находилось на красивом старинном столике рядом с буфетом. На буфете стоял небольшой телевизор. У стены — диван, чья обивка была покрыта клочьями собачьей шерсти. В этом помещении было тепло и уютно. Его стены словно пропитались историей, веками хорошей еды, дружеского тепла, смеха…
Чарли почувствовала себя тут как дома.
— Надо застелить эти ужасные камни линолеумом, — заявила Элис.
— Мама говорила тебе, что уже привезла его образцы? — раздался от дверей голос Брина. — И угадай, какого они цвета!
Чарли обернулась, увидела его стоящим с улыбкой на пороге и невольно улыбнулась в ответ. Сердце громко застучало в ее груди.
— Розовые? — предположила Чарли и снова улыбнулась.
— Итак, что ты будешь делать с моей кухней? — спросил Брин, продолжая ей улыбаться. — Постелешь розовый линолеум?
— Извините, Элис, это было бы преступлением, — с трудом произнесла Чарли, пытаясь сосредоточиться. — Пол должен остаться таким, какой он есть. Здесь вообще не нужно многое менять. Эта кухня просто великолепна. Разве что отшлифовать старые балки, отчистив их от жира и копоти…
— Брин, я еще не показывала Чарли подвалы и надворные постройки, — сказала Элис. — Сделаешь это сам. И еще покажи Чарли свою спальню. — Она повернулась к гостье. — Он спит там, где должен спать дворецкий. — Баронесса улыбнулась теплой, многозначительной улыбкой. — А я вас оставлю. Мне нужно срезать розы в саду. — Она направилась к двери, но остановилась и строго взглянула на сына. — Заставь ее остаться, — произнесла она и вышла.
«„Заставь ее остаться“! Это так просто и так сложно», — подумал Брин.
