— Чарли…
Но она больше не желала слушать Брина. Как глупо было сюда приезжать!
— Просто отвези меня до ближайшей железнодорожной станции, — устало выдохнула она. — Или высади меня здесь, и я пойду пешком. Я возвращаюсь домой.
— Что, прямо сейчас? — ошеломленно спросил он.
— Да, сейчас! — Голос Чарли чуть не сорвался на крик.
Наступило молчание, а затем Брин произнес:
— Думаю, ты слишком остро реагируешь.
Чарли снова бросила взгляд на роскошный особняк.
— Это место использовалось, чтобы выманить у бабушки все сбережения, — пробормотала она. — И можно ли винить меня за то, что я не хочу иметь с ним ничего общего?
— А если бы я честно сказал тебе, что мы приедем сюда, ты бы согласилась? — Впервые Чарли расслышала в голосе Брина неуверенность.
— Нет.
— Вот поэтому я и не мог тебе все рассказать. Потому что мне казалось крайне важным, чтобы ты приехала.
Он потянулся к ее руке, но Чарли отдернула ее, будто прикосновение Брина могло ее обжечь.
— Чарли, мне было необходимо, чтобы ты приехала, — повторил Брин. — Я хочу, чтобы ты увидела это место таким, каково оно на самом деле. Это просто мой дом.
— Ты, должно быть, шутишь. Как этот дворец может быть домом?
— Хочешь верь, хочешь нет, — улыбнулся он.
Это была нежная улыбка, которая внезапно напомнила Чарли, как Брин обращался с раненой Флосси в ту ночь, когда разыгралась буря.
— Я использую только одно крыло этого особняка, — пояснил он. — Я в свое время переехал в него, чтобы составить компанию дедушке. А мама живет во вдовьем доме.
— Во вдовьем доме?
— Да, у нас есть такой.
— И ты всегда жил тут?
— Да.
— Но та афера…
— Можно чуть больше рассказать тебе об этом?
Чарли сердито посмотрела на Брина, скрестила руки на груди и бросила:
— Да.
Он печально улыбнулся и повел свой рассказ:
— Мой дядя Томас рос совершенно неуправляемым. Фермерство он ненавидел с детства. Его жизнь состояла из азартных игр, обмана, лжи, трат не по средствам. Мой дедушка выделил Томасу щедрое содержание, но дядя растратил все, что ему дали. Мы много лет не видели его. Но в прошлом году он приехал в гости. По словам Томаса, он желал повидаться с дедушкой, услышав, что тот чувствует себя все хуже. Мы позволили ему остаться — разве мы могли его в этом случае прогнать? Но дядя начал клянчить у дедушки деньги. Кажется, у Томаса возникли серьезные проблемы с кредиторами — возможно, поэтому он оказался в Австралии. Дедушка был растерян, слишком болен, чтобы ответить, и я силой вывел дядю из спальни. Томас осыпал меня оскорблениями, а затем напился лучшего дедушкиного виски до потери сознания.
