Но Чарли не слышала этих аплодисментов — для нее сейчас не существовало никого, кроме Брина. В его объятиях ей внезапно показалось, что она наконец вернулась домой.
Затем они сели в видавший виды, забрызганный грязью грузовичок-пикап, чтобы отправиться на ферму Брина. В машине сильно пахло собаками, а за сиденьями стоял ящик с инструментами.
— Извини, дорогая, мама отправилась в соседний городок на встречу с дамами из церковного комитета. Она очень рада, что ты здесь, Шарлотта Фостер, и шлет тебе большой привет. Но тебе не семьдесят лет, и у тебя нет артрита, так что она взяла седан, а тебе придется прокатиться на этом пикапе.
Эти слова заставили Чарли рассмеяться. Предстоящая встреча с матерью Брина теперь показалась менее пугающей.
— Должен предупредить: мама будет изо всех сил пытаться нас поженить. Придется тебе это потерпеть, как терплю я всю свою жизнь.
Чарли улыбнулась. Мать Брина больше не казалась ей угрозой. Утро было великолепным, и она оглядывалась по сторонам, изучая незнакомый ей окружающий мир.
Ферма, по словам Брина, располагалась почти на границе с Уэльсом, в трех часах езды от аэропорта, но по австралийским меркам такие расстояния вовсе не считаются большими. Когда наконец показался придорожный указатель, на котором было написано «Баллистоун-Холл», Брин свернул с шоссе на боковую дорогу.
«Баллистоун-Холл»! Это название словно ударило Чарли под дых. Ведь оно упоминалось в той глянцевой брошюре! Фамильное поместье барона Карлайла, именно здесь он разводит своих герефордских коров!
Впереди возвышался огромный, величественный трехэтажный особняк из серо-белого камня, окруженный зелеными полями, тянущимися до самых гор, виднеющихся на западе.
Баллистоун-Холл…
— Где мы? Почему мы здесь? — с трудом вымолвила Чарли.
— Потому что это — мой дом.
То, что Чарли сейчас чувствовала, невозможно было выразить словами. Она с нетерпением ожидала увидеть уютную, добротную ферму, может быть даже достаточно большую, ведь Брин сказал, что он состоятельный человек. Но это…
— Останови машину, — прошептала Чарли.
Брин кивнул, словно ожидал эту просьбу, и затормозил прямо посреди дороги. Или это следовало называть «подъездной аллеей»? Она была обсажена двумя ровными рядами массивных дубов до самого Баллистоун-Холла. Чтобы дойти отсюда до особняка пешком, понадобилось бы не менее десяти минут.
— Это… Это здесь ты живешь?
— Да, — мягко ответил Брин. — Меня зовут Брин Морган. Я знаю, что должен был сказать тебе об этом раньше, но, честно говоря… Я подумал, если ты узнаешь правду, то не приедешь. Так что я Брин Морган. И еще я барон. После смерти моего деда я стал лордом Карлайлом из Баллистоун-Холла.
