Стриптизерша Эмбер устроила из своего появления в зале грандиозное шоу. Она вошла сюда в чрезвычайно короткой юбке и блузке с низким декольте, лишь формально прикрывающим ее дорогостоящий бюст. Помощник, провожавший ее на место, радовался выпавшей на его долю удаче. Без умолку треща, он вел Эмбер по проходу, бесстыдно заглядывая за вырез блузки. Рекс шел следом в темном костюме, с набитым портфелем в руке, будто сегодня его еще ожидала важная работа. Его сопровождал Хэрк Геттис, по-прежнему остававшийся самым деятельным из всех адвокатов. Он привел с собой двух новых помощников: за неделю его фирма расширилась. Поскольку Эмбер и Бифф не разговаривали друг с другом, Рекс поспешно указал ему место между Рэмблом и Джиной.
Зал заполнялся, пустот оставалось все меньше. Остальным Филанам предстояло сидеть впритык друг к другу.
Мать Рэмбла, Тайра, привела с собой двух молодых людей приблизительно одного возраста. Один был в обтягивающих джинсах и расстегнутой на волосатой груди рубашке; другой, холеный, — в строгом костюме в узкую полоску. Тайра спала с одним из таких жиголо, адвокатом, занявшим место на дальнем конце стола.
Так был заполнен еще один просвет. Другой конец зала тихо гудел, полнясь сплетнями и предположениями.
— Неудивительно, что старик сиганул с балкона, — сказал один репортер другому, разглядывая родню Филана.
Внукам Троя-старшего пришлось сидеть среди публики.
Они переговаривались со своими «группами поддержки» и нервно хихикали в предвкушении того, как богатство изменит их жизнь.
Либбигайл Джетер явилась в сопровождении мужа, Спайка, и они проследовали через центральный проход, чувствуя себя не очень уютно, как и остальные, хотя свои места в зале увидели сразу. С ними приехал Уолли Брайт, адвокат, найденный по адресной книге. На Уолли был плащ в крапинку, волочившийся по полу, старые разношенные остроносые туфли и синтетический галстук, приобретенный лет двадцать назад, никак не меньше. Если бы зрителям предложили голосованием выбрать самого плохо одетого адвоката, они единогласно отдали бы пальму первенства ему. В руках у Брайта была потрепанная папка, в которой он, без сомнения, таскал бесчисленные бумаги, касавшиеся разводов и прочих незначительных дел. Почему-то Уолли никогда не покупал себе портфеля. В свое время он десятым закончил вечернюю школу.
Эта группа проследовала к самой просторной из оставшихся пустот, и как только они уселись, Брайт начал размашисто-неуклюже снимать плащ. Его рваный подол коснулся шеи одного из безымянных помощников Хэрка, серьезного молодого человека, который уже был неприятно удивлен запахом, исходившим от Брайта.
