— Со мной все хорошо, мам. Даже отлично.
— Ничего не отлично. Почему бы тебе не приехать домой на несколько дней?
Дом был своего рода движущейся мишенью. Мать снимала очаровательную квартирку неподалеку от Дюпон-серкл, отец арендовал небольшую квартиру в кондоминиуме рядом с рекой в Александрии. Ни в одном из жилищ Саманте не удавалось продержаться больше месяца. А уж сейчас… об этом и речи быть не могло.
— Обязательно приеду, — сказала она, — только позже.
Последовала долгая пауза, затем мама осторожно спросила:
— Какие у тебя планы, Саманта?
— Никаких планов, мам. Сейчас я просто в шоке и дальше чем на ближайший час планировать не в состоянии.
— Понимаю. Жаль, меня нет рядом.
— Все будет нормально, мам. Обещаю. — Последнее, чего ей хотелось в этот момент, так это чтобы мать стояла над душой и давала бесконечные советы, как быть и что делать дальше.
— Тебя уволили окончательно или это временное явление?
— Фирма называет это неоплачиваемым отпуском. Год или два мы числимся в штате, даже сохраняем за собой медицинскую страховку, но зарплаты не получаем. Ну а потом, если все наладится, фирма обещает взять нас обратно на ту же должность.
— Напоминает какие-то жалкие усилия удержать вас на поводке. — Спасибо, мамочка, за прямоту. Карен меж тем не унималась: — Почему ты не послала этих негодяев куда подальше?
— Потому что хотела сохранить медицинскую страховку. И еще хотелось быть уверенной в том, что однажды смогу вернуться.
— Ты можешь найти работу где-то еще. — Мать говорила прямо как заправский бюрократ.
Карен Кофер работала старшим юристом в Министерстве юстиции в Вашингтоне. Всю жизнь проработала там и до сих пор трудилась — вот уже на протяжении тридцати лет. Положение она, как и все ее коллеги, занимала прочное. Несмотря на экономические депрессии, войны, смены правительств, катастрофы национального масштаба, политические волнения и прочие всевозможные бедствия, Карен Кофер регулярно получала зарплату. Именно этим и объяснялось высокомерие множества окопавшихся в своих траншеях бюрократов. Нас надо ценить, потому что мы абсолютно незаменимы.
— Нет, мам, — сказала Саманта, — сейчас хорошей работы не найти. Если ты не в курсе или просто забыла, могу напомнить: у нас в стране финансовый кризис, недалеко и до депрессии. Юридические конторы то и дело вышвыривают сотрудников на улицу и запирают двери.
— Ну, не знаю. Сомневаюсь, чтоб дела обстояли так уж плохо.
— Да неужели? В «Скалли энд Першинг» отменили набор новых служащих, а это означает, что дюжина или около того самых талантливых выпускников юридического отделения Гарварда получат уведомления о том, что мест, которые им обещали в сентябре, нет. То же самое касается Йеля, Стэнфордского и Колумбийского университетов.
