Смит и Баскин отвели его вниз, в комнату, оборудованную для видеозаписи, и объяснили, что хотят снять беседу с ним на пленку. Томми нервничал, но согласился. Включили камеру, ему зачитали его права, и он подписал отказ от претензий.
Детективы начали весьма вежливо: это всего лишь рутинный опрос свидетеля, ничего более. Они спросили Томми, помнит ли он их предыдущую беседу, состоявшуюся пятью месяцами ранее. Разумеется, он помнил. Сказал ли он им тогда правду? Да. Говорит ли он правду сейчас? Да.
Буквально за несколько минут Смит и Баскин, гоняя свои вопросы туда-сюда, запутали Томми относительно дней и недель того апреля. В день, когда исчезла Дениз Харауэй, Томми чинил водопровод в доме матери, потом принял душ и пошел на вечеринку к Робертсам, тогда жившим в Аде. Ушел он оттуда в четыре часа утра и направился домой. Пять месяцев назад он сказал копам, что это было накануне исчезновения. "Я просто спутал дни", — попытался объяснить Томми, но полицейских это не убедило, они забросали его вопросами: "Когда вы осознали, что сказали нам неправду? Сейчас вы говорите правду? Понимаете ли вы, что навлекаете на себя более серьезные неприятности?"
Их тон становился резким и обвиняющим. Смит и Баскин солгали, сообщив ему, что имеют свидетелей, готовых подтвердить, что Томми был на берегу Голубой реки в ту субботу, что он одолжил пикап и надолго уезжал куда-то.
"Вы путаете дни", — настаивал на своей версии Томми. Он ездил на рыбалку в пятницу, был на вечеринке у Робертсов в субботу, а на пикнике у реки — в воскресенье.
"Почему полицейские лгут?" — спрашивал он себя. Ответ был известен.
Ложь продолжалась.
"Правда ли, что вы собирались ограбить магазин "Макэналли"? У нас есть люди, которые могут это подтвердить".
Томми тряс головой и оставался тверд, но глубоко встревожен. Если полицейские способны так легко врать, то чего еще можно от них ожидать?
Потом Деннис Смит достал большую фотографию Дениз Харауэй и поднес ее к глазам Томми.
— Вы знаете эту девушку?
— Я ее не знаю. Я ее видел.
— Вы убили эту девушку?
— Нет, я ее не убивал. Я вообще никого никогда не убивал.
— Кто ее убил?
— Я не знаю.
Спрашивая, красивой ли кажется ему девушка, Смит продолжал держать фотографию перед глазами Томми.
— Родные хотели бы похоронить ее по-человечески. Им нужно знать, где тело, чтобы захоронить его.
— Я не знаю, где она, — твердил Томми, глядя на фотографию и удивляясь, почему обвиняют именно его.
— Пожалуйста, скажите, где она, чтобы семья могла ее похоронить, — бесконечно повторял Смит.
