Новотный как бы нарочито прячет, скрывает от читателя столь акцентируемую обычно, четкую, очевидную связь нового и исконно деревенского, традиционного: поди-ка сам разберись, что́ в этих людях откуда берется, такие уж они у нас непростые, «незапрограммированные». В рассказах его героев мы никогда не услышим прямых деклараций, не заметим никаких следов вмешательства писательской руки, искусственно выстраивающей — как это нередко случается в литературе — все в нужном для себя ключе. Герои Новотного органичны и живут своей естественной жизнью.
И приметы нового, социалистического быта тоже органичны для писателя, они подаются ненавязчиво, отдельными точными штрихами, так, словно и они стали уже само собой разумеющейся чертой окружающего ландшафта («Приключение на высоте»). Новое отношение людей друг к другу и к своему делу вошло в их плоть и кровь, каждый проходит эту повседневную, насущнейшую школу жизни, и тогда в особые минуты принятия важного решения подключается весь накопленный в душе нравственный опыт и не может уже человек думать и чувствовать иначе, кроме как категориями новых, социалистических общественных отношений («Завещание»).
Поэтичные рассказы Иоахима Новотного — это ожившая сельская повседневность Германской Демократической Республики. Обыденное, каждодневное существование человека с его будничными проблемами и заботами, с его быстро сменяющими друг друга житейскими радостями и неурядицами оказывается у писателя исполненным высокого социального смысла: «маленькие» проблемы «маленьких» людей получают здесь как бы дополнительное общественное звучание, оказываются и государственными проблемами тоже. Не случайно четко намеченным социально-историческим фоном проходит через рассказы писателя вся тридцатилетняя жизнь республики: от победы над фашизмом, уродовавшим души не только взрослых, но и подростков, сверстников писателя («Умная Грета», «Лабиринт без страха»), от первых нелегких мирных годов, годов преодоления нацистского прошлого и восстановления страны из руин («Новость», «По обычаям предков»), до живого и полноценного, зрелого настоящего, всеми своими сторонами обращенного к простому человеку («Воскресенье среди людей», «Счастливый Штрагула»).
Писатель отнюдь не идеализирует непростой деревенский быт, требующий от каждого самоотверженного, повседневного труда. Ведь именно здесь и раскрывается человек особенно широко, до конца, именно здесь сразу становится ясным, чего на самом деле он стоит. И тогда не очень-то устроенная, напряженная, отнимающая все свободное время и даже здоровье трудная жизнь сельской учительницы оказывается намного более богатой, насыщенной, щедрой и человечной по самым высоким меркам, нежели пустое, холодное существование внешне процветающего городского учителя, уютно пристроившегося некогда к неплохому местечку и поглощенного только собой, ничего не отдающего окружающим («Грог с ромом»).
