Она могла помочь клиенткам подобрать подходящую ткань для наряда, посоветовать, какой плотности подкладку использовать или как правильно выбрать змейку из нескольких десятков имеющихся в наличии, помочь им найти идеально подходящий вид и размер пуговиц из более сотни представленных образцов. Покупатели ее обожали.
Если по какой-то причине ее не было за прилавком, клиенты замирали над альбомами с образцами до ее возвращения. Когда она приходила и перехватывала на себя заказ, которым уже начала заниматься Руби, та часто чувствовала себя не у дел.
Поначалу миссис Т. и другие сотрудники отнеслись к Руби настороженно и даже с подозрением, ведь она была невесткой босса. Но она вела себя скромно, усердно работала и постепенно заслужила их доверие и уважение. Новая информация, которую Руби должна была усвоить, поначалу сбивала ее с толку, но со временем она приобрела нужные знания и неожиданно обнаружила, что ей нравится новая работа и знакомство со своими «завсегдатаями». Выкройки в альбомах одежды были настолько соблазнительными, что Руби и самой не терпелось их опробовать.
Она стряхнула пыль со старенькой маминой машинки «Зингер» и начала с самых простых предметов – нижних юбок и фартуков. Но вскоре осмелела, стала шить юбки и даже – совсем недавно – сшила жакет из зеленой шерстяной ткани, зауженный в талии вытачками по полочке и по спинке. Она в первый раз изменила черному цвету, который носила с тех ужасных дней 1917 года. Но и этот темно-зеленый цвет был достаточно мрачным, как ей казалось.
И сейчас, на палубе корабля, Руби была в том самом жакете, черной юбке, которую сшила к нему, и шляпке-колоколе, купленной в магазине со скидкой для персонала.
На ее руке висел летний плащ, который Альберт-старший вручил ей несколько дней назад.
– Тебе это может понадобиться, – сказал он. – Во Фландрии часто идут дожди.
Судя по этикетке знаменитой фирмы, он был пошит по последней моде из угольно-черной саржи. Руби и надеяться не смела, что у нее когда-нибудь будет такая роскошная и такая дорогая вещь. Как бы гордился ею Берти, думала она, глядя на свое отражение в витринах магазинов по дороге с работы и чувствуя, как приятно шуршит дорогая ткань вокруг икр.
Как ни парадоксально, бывали в ее жизни краткие моменты вроде этого, когда ее неожиданно охватывало ощущение счастья. Такие моменты заставляли еще острее прочувствовать глубину ее потери, раскачивали шаткое равновесие в ее душе, угрожая сорвать маску сдержанности. Она уже знала, что такие моменты сменялись еще более мощными приступами безнадежного отчаяния, когда боль потери, словно остро отточенный нож, пронзала сердце.
