Дамир дернулся, будто от неожиданности. Тут же захотелось одновременно войти и смыться незамеченным. И мимолетно прокатилась волна гнева на себя — поведение ведь откровенно мальчишеское. Не за девушкой в бане же подсматривает… Хоть все равно подсматривает…
Выходить на свет — не вариант. Амина наверняка посчитает, что он стоял тут долго, разозлится, еще чего доброго — поскандалят на ровном месте, и неизвестно, кто первый сорвется, а денег жалко. Но и уйти почему-то не выходило — ноги будто вросли. Мир даже попытался дернуться обратно в коридор, но что-то не пустило — как смолой к полу присобачило.
Именно так он и объяснил себе тот факт, что больше рыпаться не пытался — застыл, дышать стал как-то осторожней, затаился, засмотрелся…
Амине-ханым плясала от души, с душой, бездушно. Плавно, когда хочется, чтоб было нежно, резко, дерзко даже, когда музыка требует какой-то шалости.
Это был танец, который Мир уже несколько раз видел во время их ночных шоу. Он сам их не любил. Не любил и не понимал. Искренне не верил, что найдется сумасшедший, который станет ходить в Баттерфляй, чтобы насладиться этим зрелищем. Дело вкуса, конечно, но ему это казалось пошлым, раздражало.
А вот сегодня нет. Шли минуты, а раздражение не наступало, было просто интересно. Интересно и захватывающе…
Амине было что сказать с помощью тела, Мир, застыв, наблюдал уже за третьим танцем, после каждого обещал себе смыться по-тихому, но «смола» все никак не отпускала, приходилось стоять.
Мужчина понимал, что оправдание так себе, но оторваться от созерцания тоже не мог.
Смотрел на ее длинные голые ноги, на напряженные икры, на худые лодыжки, на выпуклые коленки и явно очерченные мышцы бедра. Смотрел на плоский живот, голый, потому что Амина закрутила майку под грудью. На грудь тоже смотрел, хоть и пытался отвести взгляд. На не то, чтоб выдающуюся, но очень пропорционально подходящую. На ключицы смотрел — выпирающие. На губы — то расплывающиеся в улыбке, то сжатые, то влажные после того, как по ним проведут языком, то пересохшие. На глаза не смотрел — глаза у Амины вечно блуждали, да и слишком далеко стоял.
Она была очень необычной женщиной. И ведь девушкой даже не назовешь-то особо. Не потому, что возраст уже не девичий, а потому, что девушки — они проще, они понятней, они из меньшего количества вопросов состоят. А тут не то, что загадка — а сложная ловушка с миллионом встроенных секретов.
Но вдруг Мир сделал непроизвольный выпад в сторону двери — с окончанием очередного трека Амина споткнулась.
