— У меня кое‑что для тебя есть.
Лайла протянула ему фотографию в рамке, и, взяв снимок, Рид улыбнулся.
— Тот человек с рожком мороженого сфотографировал нас четверых в парке развлечений.
Она обошла край стола и склонилась над фотографией вместе с Ридом.
— Так вот. Я распечатала ее и оформила в рамку для тебя. Подумала, а вдруг тебе захочется поставить ее здесь или в офисе.
Уик‑энд в Юте, казалось, прошел уже давным‑давно, но эта фотография снова вернула воспоминания. Майк, смеявшийся и заставивший его прокатиться на всех американских горках в парке. Этот парень был бесстрашным, разве Рид мог струсить? Хотя пара аттракционов прибавила ему седых волос… И Рози, такая счастливая все это время, гладила животных в зоопарке, впервые ела мороженое, а потом дрожала всем телом от холода. Губы Рида растянулись в улыбке, стоило ему вспомнить тот прекрасный день.
А потом он посмотрел на улыбающееся лицо Лайлы на фото, и все внутри у него стянуло путаным узлом вожделения, страсти и… чего‑то большего. Они вчетвером напоминали семью. От этой мысли Рид беспокойно заерзал на стуле.
— Прекрасное фото, — сказал он, поднимая взгляд на Лайлу. — Спасибо.
— Не стоит благодарности. — Она вспорхнула на край его стола, и ее голая, слегка загорелая нога оказалась в непосредственной близости для поглаживания. Но Рид не поддался порыву. — Конни хотела поговорить с тобой про…
Он вскинул руку, останавливая ее:
— Про поиски няни. И — да, она уже сообщила мне, как смотрит на всю эту ситуацию.
Лайла улыбнулась, и ее глаза засверкали.
— Она была довольно настойчива, уверяя, что может сладить с двумя детьми и домом.
— Я в этом и не сомневаюсь. — Рид вздрогнул при воспоминании об экономке, всыпавшей ему по первое число всего какой‑то час назад. — Когда она закончила разговор со мной, я почувствовал себя десятилетним парнем, которого снова отправили мыть посуду в наказание.
Лайла улыбнулась еще шире:
— Она по‑настоящему тебя любит.
— Это я тоже знаю, — с удовольствием признал Рид. — Я лишь пытался облегчить ей жизнь, но теперь она убеждена, что я считаю ее никчемной старухой. Хотя, по‑моему, она специально надавила на это, чтобы добиться того, чего хотела, и ей это блестяще удалось.
— Значит, никакой няни?
— Нет.
Он просто не мог спорить с Конни после того, как она напрямую спросила: «Разве у тебя в детстве было недостаточно постоянно меняющихся нянь? Неужели ты правда, хочешь такой же ужасной участи для этих детей?»
