Мыслимо ли представить, что следователю, ведущему дело, когда-либо доведется выслушать такой рассказ от основных свидетелей. К тому же оба свидетеля внушали мне симпатию, несмотря на легкое, скребущее и пока не поддающееся определению чувство от их радостного оживления, не совсем, на мой взгляд, в данный момент уместного.
— А потом были похороны, — перешла Вера к следующей главе после паузы, во время которой Дмитрий подлил мне чаю.
— Да, — перебил он сестру, — и я вел себя на них не лучшим образом. Мороз, Татьяна, ветер, да и издергался я за те дни. Выпил перед выносом Аркадия, да, беда, переборщил. Буйный какой-то стал, подозрительный. Все высматривал среди людей — а там незнакомых много было, — нет ли поблизости каких-нибудь уголовных рож.
— И нашел! — Вера, откинувшись на спинку стула, расхохоталась. — К бомжу привязался, к старому оборвышу!
— Беда! — подтвердил Дмитрий, покрутив головой. — Стыдища! Как накатило на меня что-то!
— Представляете, — Вера подалась вперед, вся сияя от радостного возбуждения, — отца только опустили, я комок на гроб бросила, отошла. Дима едва успел нагнуться, а тот вперед его! Лицо краснее пламени, я рядом стояла, рассмотрела, землю сбросил раз, другой. Дима аж заревел, как бык! Ну а когда тот пробубнил: «Будь земля тебе пухом, брат сердечный!», Димка отвесил ему такого пинка!
Дмитрий закрыл лицо ладонями, замычат — похоже в самом деле на бычка!
— Дедок, как заяц, вприпрыжку, за зад держится, а этот за ним! Насилу поймали и угомонили!
— Не сразу угомонили-то! — Дмитрий махнул рукой и повторил:
— Стыдища!
Я не разделяла их веселья, но слушала с большим интересом. Странное, если не сказать больше, происшествие. И, не расслабившись так, эти родственнички вряд ли мне бы о нем поведали.
— Может, это друг какой был покойного, по жизни скатившийся? — спросила я осторожно.
— Друг?
Опять веселье, и я, улыбаясь, подыгрываю нехотя.
— У отца таких друзей никогда не было!
— Не было таких у него! — вторит Дмитрий. — Синева кладбищенская, на опохмелку, не иначе, рассчитывал, когда у могилки поминать начнут. Я и опохмелил его!
— Вер, а батрачек ваш не пьет здесь? — продолжила я бомжовую тему.
— А на что ему пить? — делает она круглые глаза. — Еды полно, а денег ему никогда не давали именно поэтому.
— Где он, кстати? — спрашиваю как можно беззаботней, рассеянно, даже поглядывая по сторонам. — Во дворе и в конуре?
Вот они и посерьезнели. Перебор у меня. Нельзя было так прямолинейно. А все нетерпенье, чтоб ему!..
