— Да мы уже выяснили, откуда автомат этот, — попытался встать на защиту оперативников их начальник, майор Демин. — Из сорок третьей школы им же, Зацепиным, и был похищен. Кстати, не один, а два. После совещания Косьминин разберется…
— Ты, Евгений Станиславович, зря заступаешься, — зло осадил Дремов Демина. — Их гонять, как «сидорову козу», надо, а не заступаться. А то ходят — на ходу спят, едва сами себе на… пятки не наступают. Вот спроси у того же Косьминина, откуда родом Зацепин? Думаешь, знает? Черта лысого! Он даже и не подумал на это внимание свое заострить… Как же — профессионал! — протянул с издевкой.
— Обижаете, товарищ начальник, — решил не оставаться в долгу Косьминин. — Опера, как и художника, всякий обидеть может… — не удержался от «шпильки» он. — Только Зацепин этот родом из деревни Шемякино Курского района. Вот…
— Из села, — поправил опера майор Кутыкин Денис Владиславович, заместитель начальника отделения уголовного розыска. — Шемякино — село, а не деревня. На границе Курского и Фатежского районов находится. Недалеко от автотрассы Москва — Курск.
Кутыкин, возможно, самый интеллигентный оперативный работник не только в ОП-7, но и во всем городском УМВД. Во время совещаний он старается в пустые споры не ввязываться — настоящих проблем выше крыши. Ведь на нем — вся оперативная работа отдела, не ведающая ни конца, ни края. И труд его схож с Сизифовым: бесконечно «вкатывать» на гору нелегкой ментовской службы «неподъемный камень» оперативных дел.
Как известно, сыск стар и вечен, как сам мир. И в России он существовал еще со времен первых князей Рюриковичей. Но царь-реформатор Петр Алексеевич Романов, организуя работу полиции, и сыску придал более действенную форму. Не зря же в императорском указе говорится, что «…сыск есть ремесло окаянное, и для занятия сим тяжким и скорбным делом потребны люди здоровьем крепкие, духом твердые, нравом лихие, зла не творящие…». Последующие же реформаторы и псевдореформаторы несколько подкорректировали императорское видение сотрудника сыска. Он, по их представлению, должен иметь вид лихой, но немного придурковатый, а главное, во всем соглашаться с начальством и «пожирать» его глазами.
По правде сказать, Кутыкин, со своим мягким и добрым характером и интеллигентным тактом, мало подходил к императорской формуле сотрудника сыска, а к ее дополнению — вообще никаким боком. Ну, не был он «вырви глазом», какими слывут и должны быть сотрудники уголовного розыска. Ибо с тем контингентом, с которым они работают, иначе нельзя. Бандиты только силу и понимают, им на наше «пожалуйста» и «будьте добры» — наплевать и растереть. Сюсюкать да травить байки о вежливом отношении с бандитами — прерогатива продажных журналюг да тех спецов в правоохранительных органах, которые свои задницы из начальственных кресел не вынимают. Живых жуликов никогда в глаза не видели, не зрили… Так что Кутыкину быть бы хорошим следователем, а он к розыску присох… Видать, судьба, с которой, как известно, не поспоришь. Поэтому на оперативных совещаниях без нужды старался не «светиться», и без него говорунов хватало. Но вот не вытерпел… Как говорится, и на старуху бывает проруха…
