— И с чего вы уверены, что у меня получится? — Хмуро поинтересовалась я.
— Кто сказал, что я уверен? — Насмешливо выгнул бровь тот, — Но вы достаточно молоды и красивы, возможно, неглупы. Попробовать стоит, тем более что у вас есть неплохой мотив, который не купишь за деньги.
— Полагаете, некая в принципе достаточно сомнительная выгода и глубоко гипотетическая опасность со стороны герцога или вашей — обоснованный мотив для того, чтобы по своей воле положить голову на плаху? — Всё ещё не сдавалась я.
Он пожевал губами, словно сомневался, стоит ли рассказывать.
— На самом деле, есть ещё кое-что, — тонко улыбнулся он, — Тот случай в вашей лесной деревеньке… Вашу маму, ведьму и знахарку, сожгли. А знаете по чьему приказу? Это Кенигстон «охотился» в ваших краях.
Меня словно молнией пробило. А ведь правдоподобно врёт, гад: герцог некогда все окрестные селения и городки рядом «обнюхал».
— С чего мне вам верить? — На всякий случай высокомерно вскинулась я.
— Можете не верить, ваше право. — Флегматично пожал плечами он, прожигая меня всё таким же хитрым, уверенным взглядом.
Забил-таки последний гвоздь в крышку гроба. Моего…
Я ведь когда-то так мечтала отомстить! И теперь, когда я знаю виновного, сие неутихающее желание вспыхнуло с новой силой, и огоньки в моих глазах стали злыми. Фосфорическими. Истинно ведьмовскими.
А гость и не сомневался в эффективности яда своих слов. Настоящий змеёныш.
— Вас представят как дочь одного барона на бале дебютанток, который как раз вскоре должен состояться. Вас приставят ко двору, в фрейлинах моей матери. Остальное, то есть охмурение герцога — исключительно на вас. Возможно, даже попадать в гарем вам не придётся, хотя я в этом сомневаюсь — вне своего дворца он напряжён и внимателен до невозможности. По ходу посмотрим. Ну так что? Могу я на вас надеяться?
Как бы он не скрывал, в ровном голосе скользнули едва уловимые просящие нотки. Значит, не такой уж это и ультиматум. Но по факту…
— Хорошо. — Быстро, пока не передумала, согласилась я.
Вряд ли у меня действительно есть выбор.
* * *
Позвякивание серебряных столовых приборов о красивые тарелки было единственным звуком, нарушающим напряжённую тишину. В богато обустроенной большой и довольно уютной столовой повисли уйма невысказанных вопросов, и сохранять равнодушный непринуждённый вид под тяжёлыми взглядами моих новых «родителей» становилось всё сложнее и сложнее.
Барон и баронесса Андруас, представители древнего, но несколько обнищавшего рода, имели дочь моего возраста, которая должна была предстать перед высшим светом, но не смогла, потому что смертельно заболела. Девушка ещё жива, но врачи уже бессильны, и помочь ей может только магия. Несчастные согласились на всё ради единственного ребёнка: приютить ведьму, назвать её своей дочерью, а после поспешно уехать из страны. Мне противно требовать такую плату за помощь, но в целительной магии я не особенно сильна (ещё напортачу), а вот его высочество, кажется, напротив. Но как раз он и не думал проявлять ни жалости, ни бескорыстия.
