Недавно Димка посмотрел фильм «Катя и крокодил» и бредил малогабаритным крокодильчиком, которого можно было бы держать дома, в ванне.
Димка, не дослушав, повернулся и рысью тронулся к подъезду.
— Постой, куда?
— Сказать маме! — на бегу крикнул Димка. — Пусть она купит скорее.
Саня ринулся наперехват.
— Стой же, стой, тебе говорят!.. Он маме не продаст. Только мне.
— Тогда купи! Купи!
Наступил решающий момент. Одно неверное слово могло испортить все дело.
— Знаешь что, Димка-невидимка, — горячо зашептал Саня в самое ухо братишки. — Крокодильчик стоит очень дорого.
— Тыщу?
Для Димки это был предел.
— Еще больше…
У Димки искривилось лицо.
— Погоди, не реви, — заторопился Саня. — У меня тысяча есть. Надо еще немного. Только вот где взять?
Он сделал вид, что глубоко задумался. Димка ждал.
— А я знаю! — фальшиво-радостно пропел Саня. — Мы возьмем в твоей копилке.
И тут же почувствовал: рано!
— Нет!
Димка повернулся и пошел.
— Погоди, куда ты…
Но все было кончено. Он выдал себя, чересчур поспешно заговорив о копилке. Надо было сначала расписать все прелести крокодильчика.
Теперь оставалось только одно: терпеливо ждать завтрашнего утра.
Саня посекретничал с мальчишками во дворе. С превеликим трудом удалось наскрести двадцать две копейки. Начинались каникулы, и каждому хотелось иметь при себе побольше денег.
День тянулся невыносимо медленно, как скучный урок. Пообедав, Саня решил пойти в студию телевидения. Раньше он бывал там чуть ли не ежедневно и считался своим человеком. Но с некоторых пор ходить в студию стало неприятно. Причиной этому был режиссер Сиволап — румяный, кудрявый, всегда улыбающийся здоровяк в очках с такими толстыми стеклами, что глаза у него казались раза в два больше, чем у обычных людей.
Сиволап никогда не ворчал, как некоторые другие режиссеры, что Саня болтается под ногами, не выгонял, когда Саня подбирался во время передачи к пульту управления. Напротив, завидев Саню, Сиволап расплывался в радостной улыбке, брал его за руку, как маленького, и тащил в режиссерскую — большую, густо начиненную разным народом, папиросным дымом и бесконечными спорами комнату, в которой рождались все телевизионные передачи.
Здесь он усаживал Саню рядом с собой и начинал пичкать дрянной, ядовитого цвета карамелью. Саня терпеть ее не мог. Но отказаться было неловко, тем более, что Сиволап чуть ли не засовывал карамель ему в рот своими короткими пухлыми пальцами. И Саня покорно съедал все, до последней крошки.
