Редкие встречи Штефана и Дана превращались в настоящие праздники. Они регулярно писали друг другу, обменивались новостями, идеями, советовались. Когда Дан вернулся в родной город, супруги Попэ стали самыми желанными гостями в его доме, а маленького Петришора доамна[2] Испас баловала как могла. Воспоминаний о Косме друзья избегали. Тем временем Павел был назначен одним из директоров, а затем и генеральным директором завода «Энергия». Но странно: чем больше отдалялись Штефан и Дан от Павла, тем крепче становилась дружба Санды и Ольги…
— Алло, Косма слушает, — ответил хриплый, чужой голос. — Кто говорит?
— Это я, Штефан Попэ…
— Ты? Богатым будешь, не узнал. Да и не ждал твоего звонка.
— Мне надо с тобой поговорить, Павел.
— Ну, раз уж ты такой деловой, — настороженно усмехнулся Косма, — приходите завтра с Сандой.
— Завтра? — удивленно переспросил Штефан. — Но ведь завтра похороны вашего главного бухгалтера. Если я не ошибаюсь, Санда в комиссии от общественных организаций. А ты разве не придешь?
Последовала долгая пауза. На обоих концах провода мужчины выжидали. Потом Косма тяжело вздохнул — надо было что-то отвечать.
— Ни в коем случае. Речь идет о самоубийстве — факте, недостойном коммуниста. Тем более что причины еще не выяснены. Люди могут подумать, что я одобряю этот поступок. Нет, решительно нет! Кстати, в последние годы мы находились в отношениях, которые оставляли, так сказать, желать… Он стал невыносим. Эта старческая привычка брюзжать, поучать всех без разбора. И с законом у него было не все в порядке. Насколько мне известно, начато серьезное расследование, которое не ограничится одним только нашим заводом.
— А ты не в курсе дела?
— В детали я решил не влезать, а то еще скажут, что оказываю давление. Все-таки наш человек, с «Энергии», а заводом руковожу я, и за все несу личную ответственность тоже я.
— Верно! Но о причинах-то хотя бы догадываешься?
— Дошли кое-какие слухи. Но я не из тех, кто верит нашептываниям, подожду итогов расследования.
Штефан поколебался мгновение и, вспомнив совет первого секретаря, мягко, доверительно, стараясь не обидеть Павла, сказал:
— Понимаешь, какое дело, этим случаем поручили заниматься мне.
Косма помолчал, а когда заговорил, голос его был тусклым, разочарованным.
— М-да! Это другое дело. Ну что ж, где, когда и как ты хотел бы повидаться?
— Если ты не против, я мог бы зайти в понедельник утром на завод.
Косма закашлялся. Он никак не мог совладать с собой. Потом подчеркнуто иронично сказал:
